Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
М-да, мама. С ее оборотами речи к моменту первого класса Доминика Демьяновна будет с таким словарным запасом, что любой учитель позавидует. Причем, с багажом преимущественно некультурных слов и колких выражений.
– Иногда тебе не стоит запоминать все, что говорит бабуля, принцесса. Вернемся ко дню рождения. Ты уверена, что он у Анфисы завтра?
– Угу, – промычала дочурка, накручивая на пальчик светлый локон.
– Черт! – почесал я подбородок, пересаживая дочь на диван и поднимаясь на ноги. Нервно прохаживаюсь по
Может, забронировать какой отель? Глупо. Столик в ресторане? Банально. Купить билеты в кино или театр? Несерьезно. Ох, мать твою, с моей фантазией только романтические сюрпризы девушкам и устраивать!
Я уже почти отчаялся, когда молчавшая и хитро стреляющая в меня глазами Доминика заявила:
– Но ты не пелезывай, мы с бабулей узе все лешили.
Остановился. Обернулся.
Мелочь сияла своей белозубой улыбкой, в удушающем жесте прижимая к себе плюшевого друга. Вот же… стрекозюля! Истинная женщина. Сначала дала мне время, чтобы помучиться, с довольной моськой наблюдая за моими умственными потугами, а потом с видом благодетельницы заявила, что уже все решила. Ну, Ника!
– Не смотли на меня так.
– Как?
– Будешь хмулиться, у тебя будут молщины. Плидется ставить уколы, говолит бабуля. Болю-ю-ючие. Как в попу!
– Та-а-ак, – протянул я, – давай-ка, не заговаривай меня, маленькая леди. Выкладывай, что вы там решили? Мне стоит бояться?
– Ну-у-у, не думаю.
– Выкладывай.
– Бабуля скасала, сто взлослым дяденькам и тетенькам нузно обязательно ходить на свидания, – хохотнула дочурка, вскакивая ногами на диван, – стобы гулять, взявшись за лучки, и есть много молозеного. А есе смотлеть кино и дулачиться.
– Допустим… – говорю осторожно, плохо понимая, к чему мой маленький оратор клонит. – И?
– И мы лешили, сто вам с Анфисой надо устлоить свидание! – победно заявила Ника, хлопнув в ладоши. – Мы молодцы?
– Молодцы-то молодцы. Осталось придумать, где устроить это свидание.
– А мы узе.
– Что уже?
– Плидумали! Подозди, сейчас показу, папуль…
Доминика вручила мне зайца и, подскочив на ноги, унеслась в детскую, буквально тут же возвращаясь обратно с каким-то красочным буклетом, размахивая им во все стороны.
– Вот, смотли… – подлетела ко мне дочурка, – я тебе сейчас все ласскажу! – заявила и, не теряя ни минуты, увлеченно, в красках начала расписывать, какой они с “любимой бабулей” продумали план.
Я с улыбкой смотрел, внимательно слушал и думал, что не помешало бы уже время от времени в отношениях и собственной головой пользоваться. А то уже как-то неудобно и входит в привычку. Нам с Ветровой суммарно почти в двенадцать раз больше годиков, чем Доминике, а отношения строит за нас четырехлетняя шпана.
Изобретательная, судя по задуманному, шпана.
Самому у меня фантазии бы вряд ли хватило
Анфиса
– Тебе удобно? – в третий раз за пару минут поинтересовалась обеспокоенная Доминика.
– Очень.
– А одеялка хватает?
– Хватает, малышка.
– А подуски?
– И подушки тоже, – улыбнулась я, приобнимая неугомонное чудо, которое на сегодня безоговорочно отвоевало меня у своего отца. Чмокнула в светлую макушку и улыбнулась.
Нагорный, кажется, такому положению мало обрадовался, что спать я сегодня буду с Никой. Он мне, похоже, еще и “говнюка” не совсем простил, хотя слезы мои явно смягчили “удар”. Но спорить с дочерью не решился. А я просто была рада, что они оба рядом. Оба в шаговой доступности и оба так рьяно воюют за мое внимание. На душе был такой штиль и так тепло, что было не до споров.
Демьян пару минут назад пожелал нам с дочерью “спокойно ночи” и, бросив на меня полный надежд хмурый взгляд, ушел, оставляя нас в детской одних.
Мы с Никой развалились на большой кровати. Малышка заползла ко мне под бок, крепко обняв и непрозрачно намекнула, что могу даже не надеяться сбежать посреди ночи к ее папе. Спит она, принцесса, видите ли, чутко и услышит. Это было мило и забавно. Что ж…
Нет, так нет. Да я и не собиралась.
День был выматывающий, и стоило моей голове только коснуться мягкой подушки, как сознание тут же заволокло сладким туманом. А когда послышался тихий умиротворяющий сап ребенка, я и подавно провалилась в глубокий и крепкий сон.
А ранним утром этот самый крепкий сон кощунственным образом прервали тихим:
– Анфиса.
Моей щеки что-то нежно коснулось. Горячая ладонь. Мужские пальцы, поглаживая подбородок, добрались до щек, очерчивая линию скул, невесомо коснулись губ. Так что мурашки побежали, и дыхание сбилось. Просыпаться совершенно не хотелось.
– Вставай, спящая красавица.
Демьян был настойчив и отступать не собирался. Пришлось открыть глаза, проморгаться и удивленно выдохнуть, узрев лицо мужчины в миллимерах от моего. Поймать его быстрый поцелуй в губы и волнующее:
– Доброе утро.
– Доброе, – прошептала я в полумраке детской спальни.
Оглянулась. Ника все еще спала на другом конце кровати, развалившись звездочкой.
– Сколько времени?
– Еще рано. Но нам надо ехать.
– Куда? Когда? Зачем? – удивленно захлопала я ресницами, усаживаясь на постели, потирая ладонями лицо. Даже думать не хочу, какой у меня спросонья вид. Наверняка, помятый и страшный, как у горного гоблина.
– Сколько вопросов, потом все узнаешь.
– А Ника? Ее тоже будим?