Неуемный консорт
Шрифт:
«Твое консортское величество правильно мыслит! – похвалил и меня великий ученый Булька. – Так что чем быстрей вы нас к тому бедолаге доставите, тем лучше».
«Для него? И почему вас?»
«Для всех! А нас, потому что вчетвером лечить человека раз в десять легче. Неужели забыл, как я тебе выкладывал свою концепцию по замене поврежденных участков…»
Чувствуя, что это надолго, я прервал своего друга:
«Помню! Отлично помню!»
И уже вслух скомандовал Роберту:
– Оставляем этих здесь, по разным подвалам. Пусть для начала посидят без воды и без хлеба, а вечером уже со всеми поговорим
Наверх мы поднялись, обсуждая, как будем добираться до больницы, какие причины используем для проникновения к пострадавшему и кто нам в этом может помочь. Оказалось, что поможет все та же Сара, которая просто попросит свою же соседку, чтобы та пособила прибывшим родственникам несчастного с ним попрощаться. Правда, она предупредила, что не помешало бы соседке хоть что-нибудь подарить, чтобы та не вздумала никому сболтнуть о визите.
Лучше и не придумаешь! Риптоны обследуют тело, и если сами не справятся с его починкой, то дальше уже будем топтаться по обстоятельствам. А уж чем подмаслить одного из врачей, а если придется, то и нескольких, у нас найдется.
Только двинулись к выходу, раздавая распоряжения остающимся, как на подворье стала приземляться и заезжать купленная нами для передвижения техника. Цой Тан быстро справился. Поэтому мы отправились в больницу на одном из самых добротных, хотя и просто выглядевших флаеров. Нас было пятеро – четыре носителя и местная красотка.
Что интересно – Синява, когда окончательно познакомилась с сексапильной Сарой и узнала о ее семье, совершенно успокоилась и своего супруга больше грозными взглядами не протыкала. Хотя нам пришлось несколько ломать заранее составленные для каждого образы. Любовница шефа получалась нисколько не стерва. Сам шеф – нисколько не жадный, не тупой и не ограниченный. Ушлый снабженец – весьма словоохотливый малый, сыплющий анекдотами и подмеченными во время своей отлучки деталями. Ну а самый страшный, Добряк – вполне спокойный, измученный своими обязанностями пожилой человек.
А на самом деле я просто вел интенсивную беседу со всеми риптонами и Малышом. И на повестке у нас стоял один вопрос: что мы можем прокачать из той новости, что барон Кири дружен с самим Моусом?
У меня сразу стал складываться такой план: под видом Фре Лих Кири к узурпатору трона проникает кто-то из наших и уничтожает нашего главного врага. В идеале не одного, а вместе с графом Де Ло Кле.
Меня несколько пассивно поддерживали Булька и Одуванчик. А Вулкан и Свистун выискивали просчеты в моем плане.
Категорически против высказался только Малыш, при невмешательстве все слышавших Синявы и Цой Тана. И я понимал нашего умника-аристократа прекрасно. Он знал, кому отводилась роль, так сказать, «нашего человека». Мы и такой вариант планировали, как принять внешность самого барона Кири и уже в таком виде нечто учудить, приказать, распорядиться, ну и так далее.
Из всех нас по росту и комплекции на роль подставного начальника лагеря подходила только миледи. А уж какой она боец, да тем более в сражении с опытными телохранителями или воинами спецназа, забывать не стоило. Будь барон моей комплекции, я бы как-то мудрил, отыскивая путь к Моусу. А отправить госпожу Кассиопейскую на верную смерть я не имел права.
После этого спора мысль уничтожить Моуса и его главного подельника таким вот способом
Наш спор оборвался прилетом к больнице. Вернее, посадку мы совершили раньше и последние две улицы проехали на колесах. Не хотелось привлекать внимания к прибытию Сары. Секретаршу мы еще в пути снабдили низкочастотным передатчиком, каким и сами пользовались, и в режиме постоянной работы теперь слышали каждое ее слово, попутно имея возможность дать подсказку или одобрить те или иные действия. Вдобавок снабдили ее и денежными средствами: несколько сотен галактов в купюрах разного достоинства. По утверждениям нашей местной помощницы, этого должно было хватить, чтобы главврач лично выкатил для нас любое бесчувственное тело. А при должной нашей настойчивости – и несколько тел. Причем просто усыпленных, из числа выздоравливающих.
Слышали мы каждое слово, и улыбались непроизвольно: умение торговаться шло приятным бонусом к возможной для женщины должности управляющего.
– Привет! Есть дело на миллион! – сразу ошарашила она свою соседку. – Хочешь заработать?
– Глупый вопрос! Конечно, хочу! – отозвался другой женский голос.
– Но только мои двадцать процентов. Идет?
– У-у-у, жадина… Конечно, идет! А сколько всего?
– Пятьдесят, твоих получается сорок.
– И с кем надо переспать?
– Дура! Все гораздо проще. Тут четыре родственника появилось…
– Мои? – заволновался голос.
– Ну, точно, дура! Дослушай сначала. Они родня того самого, что в коме. И уж очень хотят посидеть возле него, так сказать, попрощаться. И чтобы никто не мешал им час, а то и два… традиции у них такие… И вот они хотели идти к главврачу и официально просьбу свою оформлять, а я им и говорю чисто в шутку: «Дадите пятьдесят галактов – уже сегодня свидитесь со своим покойником». Они и согласились! Богатенькие!
– Так он еще не умер!
– А ты помалкивай, говори, что вот-вот умрет. Иначе начнут скандалить, почему не лечите.
– Ну, ты молодец! Недаром тебя у нас в доме самой умной считают, – порадовалась врач и тут же перешла на деловой тон: – Пусть подходят в северное крыло, к двери с буквой «Л». Я там буду через пять минут ждать!
– А им никто не помешает?
– А теперь ты – дура! Разве не знаешь, что я могу за сорок галактов учудить?
Посмеиваясь, мы выбрались из флаера и поспешили к названной двери. Пока все складывалось удачно.
Глава 21
Там же
Сара за нами бегать не стала, зная, что мы все слышим, и мы с ней встретились уже на месте, возле запасного выхода. За дверью нас встретила этакая взъерошенная, очень похожая на сороку врач, раздала каждому по огромному халату и заставила надеть шапочки и бахилы. Похоже, тут существовали какие-то странные доисторические правила для посетителей. Затем, удовлетворенно оглядев всех пятерых, «сорока» повела нас по коридорам и лестницам, не используя лифт.
Нужный нам человек находился на шестом этаже, в отдельной и весьма маленькой палате. Там только и хватило места, чтобы поставить вокруг кровати четыре стула. Малыш, уже чуть ли не вновь наклеив на себя сущность аристократа, с благодарностью кивнул Саре: