Неугасимый огонь

Бирн Биверли

Роберт, услышав эти слова и приглядевшись к Софье с вожаком, засунул оба пистолета за пояс. Но Софья его поразила. Она стала опять той же цыганкой, которую он видел на постоялом дворе много лет назад. У него мелькнула мысль, а вернется ли прежняя донья Софья.

– Скажи, цыгане похищали Рафаэля?

– Один цыган. Его имя Пако.

– Ты это точно знаешь?

Она кивнула.

– Тогда где этот проклятый Пако, дьявол его возьми? Чего мы стоим здесь и болтаем? Пошли к нему.

Софья стояла в нерешительности. Она прикидывала, – сможет ли прямое столкновение увенчаться

успехом? Цыган ведь было достаточно много, а их – лишь двое, хотя Роберт и был вооружен. У Пако пистолетов она никогда не видела.

Хоселито хранил молчание и наблюдал за ними. Роберт повернулся к нему.

– Как тебя зовут?

– Зовут меня Хоселито. Как Софья вам уже сказала, я предводитель табора.

– Послушай, этот Пако – такой толстый цыган с лысой головой, правильно? – Он повернулся к Софье. – Это с ним я видел тебя тогда, в первый раз, на том постоялом дворе?

– Да. Он мой муж.

– Где он? – снова спросил Роберт. – Он здесь?

– Он здесь, но есть осложнения, Роберт.

Софья объяснила ему положение цыгана по имени Пако. Рассказала ему и об отношении к нему табора. Роберт, ни разу не прервав ее, выслушал все до конца.

– Хорошо, – сказал он, когда она закончила. – Значит ни один цыган не в праве с ним говорить, и он ждет, когда появишься ты. Но я-то не цыган! Меня-то он не ждет. Проведи меня в пещеру к нему, и я с ним поговорю.

Хоселито был в явном смущении. Нарушить неприкосновенность жилища цыган? Позволить какому-то чужаку распоряжаться в нем? Это означало, что между его табором и тем, в котором прежде был Пако, разразится война на долгие годы.

– Она этого не сможет сделать, – сказал Хоселито. – Это против законов цыган.

– А какие законы вы здесь у себя чтите, – требовательно спросил Роберт. – Есть у вас такой закон, который позволил этому Пако похитить моего сына?

Софья раскрыла рот от изумления. Хоселито посмотрел на нее.

– Это что, отец этого мальчика? – спросил он.

– Нет, – как-то неуверенно произнесла Софья.

– Да, – Роберт смотрел не на Хоселито, а на нее. – Я отец Рафаэля. – Тихо, без излишнего нажима, но твердо сказал Роберт. – Ведь это так, Софья?

Слишком много ей пришлось бороться с собой и ее до изнеможения измучила опасность, нависшая над Рафаэлем. Софья не могла смотреть в глаза Роберта, голос стал у нее едва слышным.

– Да, но… Но это ничего не меняет.

– Это все меняет, – мягко сказал Роберт.

Софья хотела что-то сказать, но Хоселито опередил ее.

– Да, он прав. Это кое-что меняет. Право мужчины защищать своего сына – высший закон рома. Правда, вы не цыган, сеньор, но может быть… Я это один решить не могу, нужно собрать совет. Обождите меня здесь. – Он повернулся и ушел.

– Как ты об этом догадался, – только и могла спросить его Софья.

– Все эти бесконечные часы, пока я скакал сюда, я ни о чем больше не мог думать, как только о Рафаэле. И потому, что видя его, я всегда испытывал странное чувство. Я люблю его Софья. И понял это, когда начал прислушиваться к своим инстинктам, а они говорили мне, что он мой. Зачем ты мне говорила неправду?

Она

покачала головой.

– Я не могу говорить об этом здесь сейчас.

Он кивнул и не стал мучить ее расспросами. Минуты шли.

– Куда этот чертов Хоселито подевался? Как провалился. Почему это длится все так чертовски долго?

– Он держит совет с мужчинами табора. А нам ничего не остается, как сидеть и ждать.

– Тебе должно быть известно логово этого ублюдка. Ты же была за ним замужем.

– Подожди, – сказала она. – Они скоро закончат. У нас больше появится шансов, если они… – Ее слова прервало появление Хоселито в сопровождении двух цыган.

– Пойдемте, – обратился вожак к Роберту.

Софья хотела последовать за ними.

– Нет, – сказал Хоселито ей. – Тебе с нами нельзя. Это мужское дело. Лишь отец наделен таким правом, но не ты.

Она отступила и мужчины отправились в пещеру без нее.

Никаких признаков пребывания Пако в пещере не было. Навстречу им поднялся мужчина по имени Чичи, который теперь был выбран предводителем табора, изгнавшего Пако.

– Добро пожаловать, Хоселито.

Но в его глазах сквозило беспокойство и недоумение. Они не были друзьями и к тому же Хоселито был не один. Из-за его спины выглядывали трое мужчин, настроенных далеко не благодушно. Чичи внимательно осмотрел их. На одном из них, Роберте, его взгляд задержался дольше; чем на остальных.

– Вы привели ко мне в пещеру чужака – это против законов рома. Почему вы это сделали?

– Потому, что здесь находится тот, кто нарушил этот закон. Один из твоих похитил сына этого человека.

Чичи оглянулся на мужчин своего табора. Ни у кого из них в глазах чувства вины не было.

– Никто из рома, такого не сделает. Конечно, если ребенок случайно попадет в руки кого-нибудь из наших… – Он снова посмотрел на своих собратьев по табору. Ответа по-прежнему не было. Чичи повернулся к Хоселито. – Ты не прав и оскорбляешь мою пещеру.

– Я прав, но преступника среди этих людей нет.

– Кто же это тогда? Мы все здесь, – цыган замолчал. – А… вот оно что, – осенило его. – Понимаю. – Он кивнул в сторону самого темного угла пещеры.

Все повернулись и посмотрели туда, куда показал Чичи. В пещере стояла темень и никто ничего не увидел. Один из людей Хоселито взял со стола свечу и осветил ею этот угол. Пако сидел, съежившись, как хищник. С тех пор, как его объявили вне закона, он сильно похудел, его одежда превратилась в лохмотья. Бегающий взгляд искал пути отступления, но его не было – Хоселито вместе со своими людьми перекрыли единственный выход из пещеры.

Хоселито повернулся к Чичи.

– Это собачье отродье перестало существовать для всех цыган. Чичи, давай уйдем и оставим его с чужаком один на один. Пусть спорят себе.

Понимая, что такое решение было единственно разумным, Чичи все же колебался. Неслыханное дело – покинуть свою пещеру ради чужака! Допустить в нее чужой дух! Но она уже так или иначе была осквернена и без ритуалов и заклинаний не обойтись. В конце концов, предводитель кивнул и вышел из пещеры вместе со своими людьми и цыганами Хоселито.