Неугасимый огонь

Бирн Биверли

– Сам hamashiah [3] должен прийти, Софи, – сказал он однажды. – Я жил для того, чтобы увидеть его и ты родилась как раз ко времени, чтобы его лицезреть…

Предаваясь грезам об этих чудесах, он выработал некий план. Вместе со своей любимой Софи Бенджамин отправится за горы, в Испанию. И там, на родине своих предков, они обратятся к помазаннику Божьему.

По узенькой тропке над обрывом ущелья пробирались два человека. В этом месте начинались отроги южных Пиренеи, еще относительно невысоких на территории испанской провинции Лерида. Именно в этом месте бурная и ледяная

река Ногуэра прорезала узкое ущелье, круто уходящее вниз.

3

hamashiah (евр.) – мессия, пророк.

Эти двое шли медленно. Первый в этом году морозец покрыл узкую полосу дороги льдом, идти было трудно и опасно. Оба были цыганами. Старший, Хоселито, шел впереди.

– Здесь самое опасное место, – бормотал он, – немного осталось, дальше дорога станет шире.

Мужчины были вынуждены прижаться всем телом к стене обрыва и изо всех сил вцепиться в выступы камней.

– Здесь можно опереться ногами, – прошептал Хоселито, – давай за мной.

Второму, Карлсону, было пятнадцать лет – уже не мальчик, но еще и не мужчина. Он был выше Хоселито, хорошо физически сложен, в смекалке не уступал своему старшему партнеру, а потому держался увереннее его. За свою короткую жизнь Карлос уже на опыте убедился, каким хорошим учителем может стать сама жизнь в условиях постоянного преследования. Он был проворнее и выносливее своего проводника. – Хоселито становился для него обузой, но оставлять его он не желал.

– Долго еще нам идти? – лишь поинтересовался Карлос.

– Нет. Деревня за следующим поворотом. Карлос взглянул на небо.

Хотя уже миновал полдень и солнце достигло своей крайней зимней точки, оно по-прежнему сияло ослепительно. Молодой цыган попытался придать своему лицу безразличное выражение, но в его серых глазах затаилась тревога. Хоселито смог прочитать мысли Карлоса и поэтому угрюмо произнес:

– Я тебя понимаю, но там недалеко есть пещера, где можно дождаться темноты. Нас никто не заметит. Да к тому же они все тупые – эти деревенские, типичные чужаки, – добавил он.

Младший и бровью не повел при этих словах, хотя слово чужаки его задело за живое. На древнем языке, который их предки принесли с собой в Испанию, это слово означало «другие, не цыгане, остальные». Мать Карлоса была цыганка. Она умерла при его родах. Отцом Карлоса был чужак. Вырастил его табор, но для Хоселито и всех остальных он был и остался изгоем, одним из тех, на ком лежит вечная отметина нечистой крови и греха матери.

Еще минут десять ходьбы по ухабистой тропе и они достигли места, откуда открылся вид на селение. Оно находилось в каких-нибудь двадцати футах от них, внизу, прилепившись к откосу подобно гнезду птицы и видимее постороннему глазу лишь благодаря изгибам единственной, ведущей к нему дороги. Карлос и Хоселито с минуту постояли в тени скалы, обозревая деревню.

Кучка каменных хижин, сгрудившихся вокруг небольшой открытой площадки, служившей местом для сбора членов этой убогой общины могла при желании сойти за деревню под названием Мухергорда. Один из углов этой импровизированной рыночной площади занимал сарай – трехстенка. Несколько козлов и ослов находили там убежище от ветра. Недалеко от сарая стояли мешки с зерном и корзины с чем-то, что походило на сушеные бобы или чечевицу.

– Да… Много здесь не возьмешь, – разочарованно протянул Карлос.

– Все-таки больше, чем

у нас есть, – произнес с укоризной Хоселито.

Карлос кивнул в знак согласия. Хоселито и Карлос были членами небольшой группы цыган, которая все лето кочевала по стране, зарабатывая себе на жизнь как придется. Сезон окончился и цыгане возвращались домой, в пещеры поблизости Севильи. Поездка была забавной вплоть до вчерашнего дня, когда один из принадлежащих им ослов сорвался с обрыва. Вместе с ним в пропасти исчезли припасы еды и нехитрый, но крайне необходимый инструментарий, которым и был нагружен осел. Положение в группе сложилось отчаянное. Ко всему прочему среди них не было женщин, которые могли бы пойти в какой-нибудь городок и правдами и неправдами заработать денег для всех. Лишившись инструментов исчезла возможность для мужчин заниматься мелким ремонтом в обмен на еду. А подступала зима… Выбор оставался единственный – либо красть, либо умирать с голоду.

Всем цыганам было известно, что их кочевой образ жизни своими корнями уходит вглубь веков. В Испанию они пришли по меньшей мере лет триста назад, а воровство всегда было неотъемлемой частью их существования. Но оно таило в себе и опасность, хоть лучшим оружием для воровства являются хитрость и изворотливость. Теперь, оценив ситуацию, Карлос и Хоселито решили, что без мелкого, осторожного воровства им не обойтись. В их группе было пятеро цыган. Посовещавшись, решили в разведку отправить Хоселито. По возвращении он сообщил, что население Мухергорды обвести вокруг пальца ничего не стоит.

Наконец оба юноши добрались до небольшой пещеры, о которой говорил Хоселито. Он сразу же решил забраться в нее.

– Давай, залезай и ты, поспим немного. Впереди еще долгая ночь.

Карлос полез следом за ним, но спать не стал. Он лежал на животе, высунув голову и следил за тем, что происходило внизу. Он насчитал несколько десятков людей, среди которых были и дети. Они сновали из хижины в хижину. Среди них трое или четверо, если судить по телосложению, были способны защитить себя. Карлос нащупал рукоятку ножа, висевшего на поясе. Может он и не понадобится. Лучше всего было бы дождаться когда все заснут, затем вместе с Хоселито спуститься вниз, прирезать пару козлов и взять с собой столько мяса и зерна, сколько они смогут унести на себе. Возможно, никто из жителей даже и не проснется и они еще затемно смогут вернуться к своим и кровь на ножах будет лишь козлиной.

Хоселито едва заметно фыркнул, как будто читал его мысли. Он, прикрыв лишь глаза, отдыхал после дороги и наблюдал за напарником. Карлос был разборчив и не всегда поступал так, как принято было среди его соплеменников. Это не всем нравилось и приписывалось его «чужой» крови.

– Ну и что ты там рассматриваешь? – спросил Хоселито. – Что там, бабы что ли? Может среди них найдется и такая, которая заплатит что-нибудь за блондина, да еще к тому же и девственника.

Карлос лишь покачал головой и не счел нужным отвечать на эту колкость.

– Нет, большинство – старики, женщины да дети. Все худые, изможденные, наверное, от голода. Мужчин мало.

– Хорошо. Тем меньше забот для нас. Ну, а теперь кончай глазеть и давай спать.

Карлос уже было решил последовать совету Хоселито, но что-то привлекло его внимание.

– Стой, подожди, – прошептал он, – я кое-что вижу.

– Что ты там увидел? – Хоселито подполз к Карлосу и заглянул через край обрыва.

– Смотри вон туда, вправо. Кто-то идет… Старик и маленькая девочка.