Неугомонная блондинка
Шрифт:
Они посмотрели друг на друга – и расхохотались. Келли заливалась смехом и удивлялась тому, как легко ей разговаривать с Риком Моретти. Вряд ли среди завидных женихов Луисвилля найдется другой такой парень…
8
Официант, принесший счет, дружески приветствовал Рика, тот пожал ему руку.
– Привет, Майк. Как дела? Работы много?
– Здравствуйте, мистер Моретти. Рад вас снова видеть у нас. Работы хватает, но основного наплыва мы ждем ночью. Сейчас все гуляют, а вот после полуночи будет жарко. Надеюсь, вам у нас понравилось,
Келли проводила его взглядом и поинтересовалась у Рика:
– Часто здесь бываешь?
– Довольно-таки. В каждый свой приезд. Шампанского?
– Дождешься, что придется тащить меня домой на плече. Наливай. Рик…
– Что, Келли?
– Как ты думаешь, кто это все делает?
Рик посерьезнел, взял девушку за руку, легонько поцеловал тонкие пальчики.
– Ты напугана, маленький храбрый гусенок? Не бойся, Келли. Я никому тебя в обиду не дам.
– Я не боюсь. Пока я с тобой, я не боюсь, но… выставка закончится. Мы разъедемся по своим домам. Поместье Деверо стоит на отшибе. Я вряд ли смогу с прежней беспечностью гулять по тисовой аллее тихими летними вечерами.
– Что ж, придется мне и дальше тебя охранять.
– Лучше найди этого человека, Рик.
– Может, это не один человек?
– Может, и не один. Я не знаю. Мне все равно. Я просто не хочу, чтобы его призрак маячил у меня за спиной всю оставшуюся жизнь.
– Расскажи мне о своей электронной почте, Келли.
– Хм… боюсь, что этим рассказом я только подтвержу реноме блондинок. Я знаю, на какую кнопочку надо нажать, чтобы на экране появилась моя корреспонденция. Все!
– Я не об этом. Кто тебе пишет?
– Издательство. Редакторы. Иногда – рекламщики.
– А НЕ деловая переписка? У тебя есть фан-клуб? Ты никогда не получала угрожающих писем?
– На что ты намекаешь?
– Я не намекаю. Я пытаюсь понять, угрожали только Эжени – или и тебе тоже? У тебя есть враги?
– Таких, чтобы хотели меня пристрелить, нет.
– Отвергнутые поклонники?
– Нет.
– Так категорично?
Келли спокойно и доверчиво посмотрела на Рика своими изумрудными глазищами.
– Рик, у меня никого нет и не было. Я не девственница… но мои романы никогда не длились дольше недели. Я никого не отвергала и не бросала – скорее это меня бросали. Мои читатели… они мне пишут, но в основном в этих письмах комплименты и благодарности. Дело в том, что вся почта приходит в адрес издательства, а уж потом, после тщательного отбора, они пересылают часть писем мне. Если их что-то настораживает, они просто не пересылают письмо.
– То есть напрямую тебе никто не пишет?
– Только из тюрем.
– Откуда?!
– Заключенные из тюрем. Я участвую в благотворительной программе психологической реабилитации. Переписываюсь с заключенными, которым за хорошее поведение позволили пользоваться Интернетом.
– И за что сидят твои адресанты?
– Ничего серьезного, разумеется. За этим тоже следят. Брось, Рик, с этой стороны все чисто. Да и не мог это быть посторонний.
– Почему ты так решила?
– Потому что надо знать привычки Эжени и Элоди. Надо знать, что Гектор никогда не закрывает машину. Надо знать распорядок дня Эжени. Надо иметь возможность узнать, когда она уедет
Рик с восхищением посмотрел на Келли.
– Клянусь, больше никогда ни одну блондинку не назову дурочкой. Пошли играть?
– Пошли. Только не ругайся!
Разумеется, он ругался. Потому что для начала они пошли к рулетке – и Келли чуть не довела крупье до нервного срыва, то и дело меняя местами свои фишки и в самый последний момент решая, что выиграть должен непременно вот этот номер…
И ведь выигрывал! Через сорок минут после начала триумфального шествия Келли Джонс по казино Рик Моретти силой выдрал ее из-за стола и буквально на руках унес из зала. Растрепанная, румяная и охрипшая Келли вырывалась и ругала Рика словами, которые воспитанная девушка не должна не то что употреблять – просто знать об их существовании!
В зале автоматов Келли восхищенным взором обвела звенящие и сверкающие разноцветными огнями коробки – и начала громить заведение.
После третьего джекпота Рик перестал удивляться, отобрал у Келли половину жетонов, заказал по телефону выпивку и уселся неподалеку, предоставив Келли стремительно расставаться со столь же стремительно нажитым состоянием. Через час все было кончено. Дрожащая и обессиленная Келли Джонс, потирая отбитый об автомат кулак, сползла с высокого табурета и потащилась к Рику.
– Рик… а у меня больше не осталось ни одного жетончика?
– Осталось. Я обменяю их на деньги.
– И сколько мне… тебе дадут?
– Около семи тысяч долларов.
– Сколь… Рик, а нельзя ли мне немножечко жетончиков, а? Семь тысяч – это же очень много, мне вполне хватило бы трех-четырех…
– Джонс, да ты игроманка?! Стыдись. Надо держать себя в руках. Из казино следует выходить в выигрыше.
– Рик…
– Все! Уходим. Если хочешь, на сон грядущий сыграем в «Монополию».
– Где мы ее возьмем?
– У портье попросим.
– Тогда давай в карты. Я сегодня еще в покер не играла.
– Бож-же мой, как хорошо, что я не граф, а ты не моя жена.
– Это почему?
– Ты бы проиграла фамильные бриллианты, а я вынужден был бы застрелиться. Пошли, кому говорю!
В холле отеля их приветствовал ночной портье:
– Мисс Джонс… Добрый вечер, мистер Моретти. Надеюсь, прогулка по ночному городу вас развлекла… мисс Джонс, костюмы от Жозефа для вас и мистера Моретти доставлены. Прислать их к вам в номер?
– Да, если вас не затруднит. Спасибо. И вот еще что… у вас не найдется колоды карт?
– Разумеется, мисс Джонс. Полная колода? Пасьянс? Гадальные?
– Для покера.
– Бой принесет все необходимое. Удачного вечера.
– Спасибо еще раз. Да, если будут спрашивать, меня ни для кого нет. До завтрашнего утра.
В лифте Рик грозно воззрился на свою легкомысленную блондинку.
– Какой Жозеф? Что за костюмы? Никакие дурацкие ботфорты я не…
– Жозеф Сантуццо – это мой друг.