Неугомонное зло

Грэнджер Энн

Помолчав немного, Пирс хрипло ответил:

— Дайлис, спасибо за ваш рассказ. Вы правильно поступили!

Как оказалось, Дайлис еще не все для себя выяснила.

— Меня посадят в тюрьму? — спросила она не обеспокоенно, а скорее с любопытством.

— Если решит суд.

— Я ведь вот о чем думаю, — мирно продолжала Дайлис. — Папаша умер, и теперь Кевин наверняка вышвырнет меня из дому. Но если меня посадят надолго, у меня будет крыша над головой, да?

— Инспектор, я бы хотел поговорить с вами

наедине! — сухо заявил адвокат.

В коридоре адвокат набросился на Пирса с безумным блеском в глазах:

— Я хотел бы пояснить, что моя клиентка так свободно беседовала с вами против моей воли! Я предупреждал ее насчет признания и буду советовать ей взять свои слова назад!

— Почему? — прямо спросил Пирс.

— Боже правый! Разве не понятно? У нее есть веские, хотя и сомнительные, причины для того, чтобы сознаться. Она хочет сесть в тюрьму, где, по ее словам, у нее будет крыша над головой! Если вы надеетесь на ее признание, то вот что я вам скажу: я непременно доведу до сведения суда мотивы, которыми она руководствуется! И тогда судья, скорее всего, велит присяжным не учитывать ее признание!

Пирс понимал, что адвокат, скорее всего, прав, но вслух сказал другое:

— Вы не можете отрицать, что она покушалась на жизнь мисс Митчелл!

— Ну и что? Она ведь ее не убила. А касательно другой женщины, Эстер Миллар, у нас есть только ее слова. Возможно, Эстер Миллар убила не Дайлис, а ее отец. Он часто заходил в церковь, она сама мне говорила. Любил поболтать с миссис Астон и мисс Миллар… Самое главное — на ее слова полагаться нельзя! Что же касается похорон туриста в лесу…

— Только не говорите, что она сама выдумала все отвратительные подробности! — перебил его Пирс.

Адвокат немного смутился:

— М-да… конечно… и все-таки нельзя до конца верить в то, что она была свидетельницей, только потому, что она так говорит. С таким же успехом старик мог вернуться домой и рассказать ей обо всем. Точно так же он мог прийти домой и рассказать дочери, что убил Эстер Миллар. А возможно, мисс Миллар вообще убил кто-то другой! Как вы не понимаете? Миссис Пуллен изо всех сил старается не остаться на улице! После смерти отца тюрьма кажется ей тихой гаванью. У нее не все в порядке с головой!

— Пусть все решают присяжные, — вздохнул Пирс.

Адвокат хмыкнул:

— Весь сыр-бор разгорелся из-за мифической коробки с уликами!

— Мисс Митчелл видела ее и может описать.

— Но она не может ее предъявить! — с мерзкой улыбочкой возразил адвокат.

Пирс смерил адвоката подозрительным взглядом:

— Скажите, почему вам так хочется избавить Дайлис от наказания?

— Я выполняю свой долг, — вкрадчиво ответил адвокат.

— Дело не только в долге.

Молодой человек смерил инспектора злобным взглядом:

— Ну ладно,

скажу! Она бедная и необразованная, уже немолодая, совсем некрасивая. Кроме того, она совершенно не понимает значения сказанных ею слов. Детство у нее было трудное; она выросла в страхе и привыкла во всем подчиняться деспоту отцу. Несмотря на ее уклончивые ответы, я все же считаю, что они с сестрой в детстве были жертвами его сексуальных домогательств; возможно, все продолжилось и после смерти ее матери. Вы наверняка заметили, что Дайлис специально уклонялась от ответов на вопросы о домогательствах… Признается только, что отец избивал детей.

Пирс задумчиво сказал:

— Если она не хочет рассказывать, то и не будет. Не рассчитывайте построить на этом свою защиту.

Глаза у адвоката засверкали.

— Когда люди вроде нее нарушают закон и попадают под суд, они не могут защитить себя! Любые попытки оправдаться лишь ужесточают их положение. Они производят плохое впечатление на присяжных. Да, я собираюсь приложить все силы, чтобы мою подзащитную признали невиновной в убийстве! И вы прекрасно понимаете, что одних ее признаний недостаточно! Вам нужны доказательства!

Он гордо удалился.

Пирс устало побрел в кабинет Маркби. Когда инспектор вошел, суперинтендент поднял голову и спросил:

— Что, Дэйв, плохи наши дела?

— И да и нет, — мрачно ответил Пирс, потирая челюсть. — Она во всем призналась, но нам крупно не повезло, потому что ее адвокат оказался крестоносцем.

Он подробно описал все, что произошло в кабинете для допросов.

— Дэйв, он исполняет свой долг, — возразил Маркби. — Как он и сказал. А нам надо исполнять наш…

— Высокомерный недоумок, окончивший частную школу! — буркнул Пирс. — Извините, сэр, я имел в виду адвоката, а не вас.

— Спасибо, Дэйв. Я все понял.

— Я что хочу сказать, — не успокаивался Пирс, — не думаю, что Дайлис понравится, если на суде он будет расписывать ее жизнь так, как расписал при мне. И потом, он ее плохо знает. Считает ее дурочкой. А Дайлис совсем не дура. Она совершила хладнокровное убийство; про таких, как она, моя бабушка говорила: «Хитрая, как целая тележка обезьян». Она, если только захочет, будет вить веревки из своего адвоката! А пока вьет веревки из нас.

— Вы имеете в виду ее слова насчет того, что она хочет в тюрьму, — кивнул Маркби.

— Вот именно! Ее признание гроша ломаного не стоит! Она сама обесценила его в тот миг, когда сказала, что хочет в тюрьму, чтобы у нее была крыша над головой. Более того, она все прекрасно понимала. Такой, как она, даже адвокат не требуется! — буркнул Пирс.

Маркби кивнул в знак согласия:

— Во всяком случае, без доказательств ее признание действительно ничего не стоит. Мы должны найти эту коробку с трофеями старика.