Неукрощенная
Шрифт:
– Ты можешь идти? – спросил Саймон.
– Да, – прохрипел в ответ Доминик.
– Тогда иди! – приказал Саймон. – Давай же!
Нечеловеческим усилием воли Доминик заставил себя дойти до лошадей, стоявших невдалеке. С помощью Саймона он взобрался на Крестоносца.
В седле Доминик почувствовал себя так, будто он стоит на палубе корабля, попавшего в шторм. Саймон смотрел на него с возрастающей тревогой. Ослабшие ноги Доминика выскользнули из стремени; он почти лишился чувств. Было ясно, что он
– Держись, Крестоносец! – скомандовал Саймон и взял коня за поводья.
Он вскочил на лошадь позади брата. Крестоносец запрядал ушами от такой тяжести, но бунтовать не стал. Боевые кони были приучены нести двойную и даже тройную тяжесть – именно так воины вывозили раненых с поля боя в самый разгар битвы. Так Крестоносец спас однажды Саймона. Крестоносец и Доминик.
– Держись! – сказал Саймон Доминику.
– Подожди… – невнятно пробормотал Доминик. – Мэг…
Саймон едва разобрал его слова.
– Я встречусь с этой ведьмой позже, – ответил он.
– Нет… верна…
Не обращая больше внимания на лепет брата, Саймон направился к замку. Боевой конь летел вперед быстрым галопом. Саймон свистнул, и его собственная лошадь поскакала за Крестоносцем.
– Мэг, – настойчиво простонал Доминик.
– Нужно сжечь эту ведьму! – проворчал Саймон. – Теперь ты знаешь, зачем она все время ходила в эти проклятые места собирать травы.
– Мэг?..
– Да, брат, Мэг. Эта чертова ведьма отравила тебя.
Саймон пришпорил Крестоносца. Когда они подъехали к замку, Доминик уже погрузился в забытье.
Глава 17
– Ты не можешь не пустить меня! – кричала Мэг Саймону. – Он мой муж!
– Муж, которого ты ненавидишь. Ты сделала все возможное, чтобы убить его.
– Это не правда!
Мэг пыталась войти в комнату Доминика, но Саймон стал у нее на пути. На запястьях Мэг злобно пели золотые колокольчики. Саймон схватил ее за руки, больно сжав их коваными рукавицами. Ручка корзины врезалась в ладонь Мэг.
– Не пытайся меня обмануть, ведьма! – прорычал Саймон со злостью. – Теперь я знаю, для чего ты собирала травы. Ты собирала их для страданий и горя, а не для жизни и радости.
Глаза Мэг расширились от ужаса.
– Что ты сказал?
– Это яд, проклятая ведьма. Ты отравила моего брата!
– Нет! Никогда! Ты слышишь? Нет!
– Лги своему любовнику, Дункану из Максвелла. Я не верю тебе, ведьма.
Мэг почти закричала от боли. Пальцы Саймона сжимали ее руки, как тиски. Она тяжело дышала. Мэг бежала всю дорогу от самого дома Гарри, охваченная внезапным ужасом. Она почувствовала, что случилось что-то страшное.
– Я был в твоей комнате, – продолжал Саймон. – Я проверил нишу. Яда там нет. Ты взяла его и отравила моего брата.
– Да,
Саймон молча смотрел в ясные, взволнованные глаза Мэг. Он хотел было тряхнуть ведьму так, чтобы она под его руками испустила дух. Ярость Саймона сдерживала мысль, что, останься Доминик жив, он никогда не простил бы брату смерти своей жены.
– Ты хорошо умеешь лгать, – проговорил он наконец сквозь зубы.
– Я не умею лгать. Спроси любого человека в Блэкторне. Пропусти меня! Я должна помочь Доминику.
– Только через мой труп.
Мэг хотела закричать на Саймона, но вовремя сообразила, что ее крик только выведет его из себя. Она несколько раз глубоко вдохнула, успокоившись, и после этого снова начала говорить. Внешнее спокойствие скрывало боль и тревогу, кипевшие у нее внутри.
– Гарри сказал, что вы так быстро ехали, как будто за вами гнался сам дьявол.
– Нет, моя милая. Дьявол не гнался за нами, он находился тогда в доме Гарри.
Мэг сделала вид, что не слышала слов Саймона.
– Доминик не мог говорить и ехать верхом, – продолжала она. – Ты и Томас Сильный принесли его сюда.
Саймон молчал.
– Пожалуйста, – прошептала Мэг, – я умоляю тебя. Я прибежала, почувствовав опасность. Люди сказали мне, что ты сильно ударил его по голове во время поединка.
– Придержи-ка свой язык, чертова ведьма.
«Чертова ведьма».
Теперь Мэг поняла, что Саймон не пропустит ее, как бы она ни просила. Она задрожала от гнева.
– Почему я должна молчать? – закричала Мэг. – Правда глаза колет? Ты что, хочешь быть наследником после смерти Доминика? Поэтому ты и не хочешь пропустить меня!
Саймон этого не ожидал. Он был в замешательстве. Мэг быстро вырвалась из его железных рук и продолжала наносить удары:
– А если так, мой храбрый рыцарь, то послушай, что я тебе скажу. Я не позволю тебе воспользоваться смертью Доминика! Я разнесу Блэкторн вот этими руками! Он не будет твоим!
– Адова ведьма! – произнес Саймон в ужасе. – Я убью любого за такие слова!
В ярости Саймон был похож на Доминика! В другое время Мэг уступила бы гневу мужчины, но не теперь. Доминик умирал. Все остальное не имело значения.
«Адова ведьма».
Руки Мэг взлетели. Рубашка упала на пол, обнажив красивую белую грудь, на которой сверкал золотой нательный крестик ее матери.
– Ты думаешь, что ведьмы носят крест Господа нашего на груди? – спросила Мэг Саймона.
Саймон долго молчал, прежде чем ответить.
– Нет, – сказал он наконец.
Он поднял рубашку и набросил ее на плечи Мэг.