Неукротимый партизан
Шрифт:
— А ты… ты от… ку… да? — заикаясь от волнения и неожиданности, спросил Андрейка. — Там, на воде, круги какие-то… Сплаваем, поглядим…
— Круги? — рассмеялся Денис. Затем размахнулся, кинул вдоль поверхности озера плоскую гальку, вынырнувшую несколько раз из воды, и лукаво подмигнул другу: — Военная хитрость!
Андрей шмыгнул носом, поскрёб с досады в затылке и, погрозив Денису кулаком, медленно поднял руки вверх.
Роковой 1812 год
Словам Суворова суждено было сбыться: в семнадцать лет Денис Давыдов отправился в Петербург и поступил в один из гвардейских
Грозный роковой 1812 год, когда «великая» шестисоттысячная французская армия под командованием императора Наполеона Бонапарта пошла войной на Россию, Давыдов встретил в седле. Он командовал первым батальоном Ахтырского гусарского полка. При отступлении войск он видел, как крестьяне защищали свои деревни, как закапывали в землю мешки с зерном, жгли избы, резали и угоняли в леса скот. А отдельные храбрецы объединялись в небольшие сходки, вооружались топорами, вилами. Народ сам стал нападать на французские войска. И тогда у лихого гусара зародилась мысль об организованной партизанской войне. Он решил создать отряды из казаков и гусар, чтобы наносить по французским тылам удар за ударом.
Незадолго до Бородинского сражения подполковник Давыдов пришёл к храброму полководцу суворовской выучки генералу Багратиону и рассказал ему о своём намерении. Багратиону пришлось по душе предложение гусара о дерзких боевых операциях в тылу врага. И он тотчас же поехал доложить о сём главнокомандующему русской армией фельдмаршалу Кутузову.
— Ну что ж, — поразмыслив, сказал Кутузов. — Уж ежели ты считаешь это необходимым и полезным, пускай Давыдов возьмёт пятьдесят гусаров и полторы сотни казаков. Только опасное это дело. На верную гибель обрекает он себя, бесшабашная головушка.
Давыдов со вниманием выслушал от генерала мнение фельдмаршала.
— Верьте, князь, — сказал он Багратиону, — ручаюсь честью, отряд будет цел. Только людей мало. Дайте мне тысячу казаков, и вы увидите, что будет.
— Я бы дал тебе с первого разу три тысячи, но… — пожал плечами Багратион, — фельдмаршал сам назначил силу партии. Надо повиноваться.
— Ежели так, иду и с этим числом… Не пропадём! — горячо воскликнул подполковник. — Авось открою путь большим отрядам!
— Я на тебя надеюсь! — Багратион крепко обнял Давыдова и вручил ему карту Смоленской губернии.
Сразу же после Бородина, когда русские войска стали отходить к Москве, отряд Давыдова в 50 гусаров и 80 казаков при трёх офицерах глухими лесными тропами пробрался в тыл врага. Началась полная риска, опасностей, смелых вылазок, засад и нападений на гарнизоны неприятеля партизанская жизнь Дениса Давыдова.
Благодарность за ночлег
Партизанский отряд Дениса Давыдова продвигался узкой лесной дорогой к селу Фёдоровскому. Кое-кто из казаков опускал голову,
Внезапно навстречу всадникам выбежал русский солдат.
— Далеко ли путь держишь, служивый? — остановил его Давыдов.
— От супостата, из плена спасаюсь, — отвечал солдат. — Вон оттель… — махнул он рукой в сторону села.
— А что там? — поинтересовался командир.
— Француз-лиходей вчерась перегнал туда солдат Московского пехотного полка.
— Да много ль наших-то?
— Человек двести, а французов в конвое не более пятидесяти.
— Так-то, — кивнул Давыдов и с ног до головы оглядел беглеца. — Долго ль в плену пребывал?
— Долгонько! — нимало не смутился солдат. — Всего одну ночь. Переночевал, значит, а наутро обратно к своим.
— А дальше что делать собираешься? — Давыдов с хитрецой прищурил карие глаза.
— Как что? — не сплоховал солдат. — Отблагодарить надо бы супостата за ночлег!
Давыдов хохотнул, выдернул из ножен саблю и, повернувшись к партизанам, приказал:
— За мной! А ну-ка, братцы, отблагодарим француза за солдатский ночлег!
— Рады стараться! От-бла-го-дарим! — раздалось в ответ. Вихрем помчались к селу.
Заслышав издали родное русское «ура», пленные солдаты бросились на конвоиров и обезоружили их. За несколько минут обстановка резко переменилась: теперь уже в плену оказались французы.
Партизаны славно «отблагодарили» неприятеля за солдатский ночлег и пополнили свою партию воинами Московского пехотного полка.
К Наполеону в гости
Однажды крестьяне донесли партизанам, что в Семлеве остановился на ночлег большой обоз неприятеля. И что будто бы обоз этот продвигается к самой Москве.
До ночи оставалось часа четыре, и Денис Давыдов, закурив трубку, решил побеседовать с казаками.
— Без смекалки да хитрости, братцы, в нашем деле дня не проживёшь! А ну-ка, Кузьма, — обратился он к степенному казаку Жолудю. — Держи ответ! Вдоль опушки идёт батальон пехоты. А у тебя всего тридцать казаков. Как бы ты поступил?
— Поступил? — Жолудь потупил взгляд и призадумался. — Значит, так… Перво-наперво я бы робят на тополя посадил. Оттель и палил бы по супостату.
— На тополя, говоришь, посадил, — Давыдов выпустил из усов облачко голубого дыму, недовольно передёрнул плечом. — А я тебя под арест!
— Смилуйтеся! — взмолился казак. — За какие такие грехи?
— Тебе что казаки? Скворечники? Пока они там, на тополях, пистолеты заряжать будут, французы их всех по очереди перестреляют.
Однако Кузьма не растерялся, откашлявшись в кулак, сам задал вопрос командиру:
— Ну, а ты, Денис Васильевич, как бы распорядился?
— А вот, погляди! — Давыдов подмигнул партизанам и велел принести мешки с французскими мундирами. Затем он скинул с себя бурку, сапоги и через пять минут был в полном наряде неприятельского офицера.