Неукротимый шторм
Шрифт:
Какой-то промежуток времени мы просто сидели вот так. Казалось, Тристан ничего и не ждал. Он не начинал разговор, ни о чем меня не расспрашивал и не давал мне советов. Он просто был здесь. И по какой-то причине это ощущалось хорошо – когда рядом был кто-то, кому мне даже не нужно было объяснять, что я чувствовала.
Появилась официантка и поставила перед Тристаном полную тарелку картошки фри. Очевидно, он заказал и оплатил ее еще до того, как подсел за мой столик. От еды вкусно пахло, и мне пришло в голову, что за целый день я ничего не ела.
Тристан
Я нахмурилась и недоверчиво взглянула на него.
– Мой голод ты теперь тоже воспринимаешь? Что дальше? Когда мне надо в туалет, ты тоже в курсе?
Это не было ни упреком, ни шуткой, поэтому я не ждала, что Тристан начал бы оправдываться или смеяться. Он и не начал. Но ему хватило вежливости объясниться.
– Не волнуйся, твои физические потребности все еще принадлежат только тебе одной, – сообщил он мне. – Но твою зависть, когда на соседний столик принесли картошку фри, я прочувствовал сполна.
Я не знала, должна ли была чувствовать облегчение или обиду. И я слишком устала, чтобы выбирать между тем или другим. В итоге я просто это приняла. Одновременно с этим я оставила за бортом последние остатки своей гордости и взялась за картошку, подаренную мне любимчиком Танатоса.
Как ни странно, мир от этого не перевернулся. Быть может, гордость все же переоценивали?
Тристан краем глаза наблюдал за мной. Для меня он был загадкой. Каждый раз, когда я думала, что узнала его, он поворачивался ко мне новой стороной. Однажды он чуть меня не убил, чтобы спасти моего отца, а в конце спас меня, чтобы уже я могла убить своего отца. Наверняка это было тяжелым решением. Танатос стал ему отцом в большей степени, чем мог бы быть им для меня.
– Ты скучаешь по нему? – негромко спросила я.
Тристан посмотрел на меня своими грустными серыми глазами. Он понял, кого я имела в виду.
– Иногда, – сказал он и задумчиво покрутил в стакане свой виски. А когда я уже думала, что он снова погрузится в молчание, он добавил: – Но если ты хочешь знать, жалею ли я, что помог тебе, то нет. – Слова прозвучали искренне, но на лицо ему скользнула тень. Слишком хорошо мне было знакомо это выражение. Темные воспоминания. – Я нашел его записи.
А сейчас я моментально поняла, что он имел в виду. Тристан стал новым генеральным директором корпорации «Омега» и получил доступ ко всем проектам, которые когда-либо создавали Харрис или Танатос. Мне было известно, что очень малую их часть можно было назвать этически приемлемыми. И уж точно не те, чьи результаты сидели за этим столом.
– Он использовал нас обоих, – горько подытожил Тристан и залпом допил содержимое своего стакана.
Танатос многих людей использовал и обманывал.
Зеленые глаза расширились. Было буквально видно, как разум Люциана постепенно осознавал всю степень этого предательства. Неверие сменилось растерянностью, за которыми последовали разочарование и чистая ярость.
– Ты
– И всегда им был, – осклабился Танатос, изобразив пародию на поклон.
Голос Тристана выдернул меня из моих мыслей.
– А?
– Однажды тебе придется отпустить, Ари, – тихо повторил он. – Люциан мертв.
Все во мне ощетинилось на этой фразе, но это же просто была правда.
– Я не могу. – Это тоже была правда. Моему рассудку было ясно, что Тристан прав. Так же, как и Лиззи, Гидеон, Райан, Тоби, Аарон, мистер Росси и моя мама были правы. Когда-нибудь я должна буду отпустить Люциана. Но мое сердце просто не могло этого сделать.
Тристан подвинулся немного поближе ко мне и положил свою раскрытую ладонь на скамейку между нами.
– Разреши мне тебе помочь.
У меня сжалось горло, когда я подумала о кратком миге покоя, который он дал мне своими способностями. Это было заманчивое предложение.
– Если ты избавишь меня от боли, я тогда забуду Люциана?
С мучительным вздохом он закрыл глаза.
– Я могу воздействовать на чувства, не на воспоминания.
Я медленно кивнула.
Возможно, это могло стать началом? Перерыв, чтобы расставить мои мысли по местам и собраться с силами. Несмотря ни на что, это все равно было бы лишь ложью. Наверное, так себя чувствуют наркоманы, мечтая о следующей дозе, хотя и зная, что таким образом не смогут убежать от реальности.
Мне стало стыдно за свою слабость, когда я вложила свою руку в руку Тристана. Гордость переоценивали…
Его пальцы были теплыми, практически сразу давление на мою грудь ослабло. Как и в первый раз, я вдруг снова смогла свободно дышать. Я услышала музыку. Она все время тут играла? Даже краски стали ярче, как будто до этого на них наложили фильтр. «Levante» было восхитительным местом. Здесь смеялись, танцевали и наслаждались жизнью. Свобода. Счастье.
– Спасибо, – ахнула я. Облегчение наполнило меня так, как я и представить себе не могла. На глаза навернулись слезы.
– Не надо меня благодарить, – произнес Тристан. Я ощутила его руку у себя на щеке. Он повернул мою голову к себе, пока не смог заглянуть мне прямо в глаза. – Не за это. Просто дай мне исправить то, что я тебе сделал.
Он меня обнял, и впервые за очень, очень долгое время я смогла не вырываться из объятий. Мне не нужно было бояться, что близость вызовет лавину эмоций, которую я не смогу контролировать.
– Мы могли бы быть друзьями, знаешь, – пробормотал Тристан мне в волосы. – Без Танатоса мы могли бы быть друзьями.
Мой отец так много всего уничтожил. Но его больше не было, и пришла пора отнять у него эту власть.
– Мы могли бы и несмотря на него.
Я почувствовала сомнения Тристана еще до того, как он отстранился от меня, и я смогла увидеть их у него на лице. Но там было написано гораздо больше. Вина, благодарность и… желание. Его рука переместилась мне на затылок, он нежно притягивал меня к себе.