Неукротимый

Брукс Терри

— Призрак явился ему не просто так. Он должен быть как–то замешан в деле.

Джайр посмотрел на Кимбер, ища у нее поддержки, но она отвернулась, поджав губы.

— Ты поможешь ему, Джайр? Ты попытаешься заставить его понять, что он бредит, или будешь поддерживать его безумие?

От такого упрека он вспыхнул, но сдержал себя. Кимбер просила, чтобы он помог ее деду выбраться из трясины иллюзий, а вместо этого он собирается прыгнуть туда же. Но Джайр не мог отбросить слова старика так же легко, как это сделала Кимбер. Над ним не тяготели годы, проведенные рядом со стариком, он смотрел на Коглина иначе,

чем она. Не стоит так легко отказываться верить видениям, снам и призракам. Джайр и сам встречал их, чего стоит хотя бы визит Короля Серебряной Реки два года назад при сходных обстоятельствах. Если бы он тогда не поверил, если бы оказался предвзят, то он потерял бы Брин, а весь мир переменился бы. Так что неверие — далеко не лучший способ отношения к непонятному.

— Кимбер, — сказал он спокойно. — Я не знаю еще, что буду делать. Мне известно слишком мало, чтобы принять решение. Но если я отброшу то, что сказал твой дед, все может обернуться гораздо хуже, чем если я попытаюсь понять, что же за этим стоит.

Он ждал ответа, а она смотрела вдаль, по–прежнему поджав губы. Наконец, она повернулась к нему и медленно кивнула.

— Прости. Я не хотела на тебя набрасываться. Ты поехал со мной, потому что я попросила, а я позволила себе выплескивать на тебя раздражение. Я знаю, что ты хочешь помочь.

— Да, хочу, — подтвердил он. — Пусть спит себе, а там посмотрим, будет ли у него опять видение. Мы сможем поговорить об этом на свежую голову, когда он проснется. И, быть может, сумеем обнаружить, откуда взялись эти странные сны.

Кимбер торопливо покачала головой.

— Но если видение настоящее, Джайр? Если все это правда? Если я привезла тебя сюда ради своих личных целей и подвергла опасности? Я этого не хотела, но что, если это так?

Она опять выглядела растерянным ребенком. Джайр улыбнулся и приподнял бровь.

— Ты только что говорила, что правдой это быть не может. Ты готова изменить свою позицию, едва я сказал, что мы не должны пускать дело на самотек? Я ведь не утверждал, что верю в видение. Я только сказал, что в нем может быть доля правды.

— А я не хочу, чтобы она там оказалась. Я хочу, чтобы это оказалось работой буйной дедушкиной фантазии и ничем иным. — Кимбер внимательно посмотрела на него. — Я хочу, чтобы это ушло куда подальше и никогда не возвращалось. Хватит с нас Мордов и книг темной магии.

Он кивнул, протянул руку и легко коснулся ее щеки, сам удивляясь своей смелости. Когда она закрыла глаза, он почувствовал, как горит лицо, и быстро убрал руку. У него вдруг закружилась голова.

— Давай подождем и посмотрим, Кимбер, — сказал он. — Может быть, у него больше не будет видений.

Она открыла глаза и прошептала:

— Может быть.

Джайр снова отвернулся, глядя в темноту, отхлебнул эля и стал ждать, пока в голове прояснится.

Этой ночью у Коглина не было видений. Зато они были у Джайра Омсворда.

Залезая в постель, он ничего такого не ожидал: он слишком устал от долгой дороги и выпил многовато эля. Кони были вычищены и накормлены, вещи уложены в шкаф, свет погашен. Джайр не знал, сколько времени проспал, когда это началось. Внезапно сон отлетел, а сам он был бодр и готов действовать.

Джайр стоял у кромки воды, простиравшейся вдаль, докуда мог видеть глаз. Поверхность ее была серой и гладкой, в

воде отражалось небо, такое же плоское и бесцветное, так что различия между ними почти не было. Призрак уже был там, возвышаясь над поверхностью озера — огромный темный фантом, заслонивший часть горизонта. Лицо призрака скрывал капюшон, так что видны были лишь красноватые вспышки, похожие на глаза, горящие в чернильной пустоте.

Ты знаешь меня…

Конечно же, он знал. Знал инстинктивно, даже не размышляя об этом, еще до того, как призрак заговорил.

— Ты Алланон.

В жизни. В смерти — его призрак. Помнишь ли ты меня, каким я был…

Джайр снова увидел друида — как он ждет их с Брин и Роном Ли, возвращающихся домой, внушительная темная фигура, слишком массивная для их дома. Он вновь услышал, как друид рассказывает им об Идальч и Мордах. Резкие черты и решительный голос обворожили его. Джайр не знал другого такого же властного человека, как Алланон. Кроме Гарета Джакса, разумеется.

— Я тебя помню, — сказал Джайр.

Смотри.

В воздухе перед призраком появился размытый и плохо различимый образ. Это были развалины огромной крепости, горы битого камня на фоне леса и гор. Разрушенная Грань Мрака. Туманные фигуры двигались там, роясь среди камней. Группа с факелами зашла глубоко вниз по туннелям, грозящим обвалиться. Все они были в плащах с капюшонами, но отблески пламени на их руках и лицах высвечивали узор ящеричьей чешуи. Мвеллреты. Они прокладывали путь в глубь развалин, в катакомбы, где можно найти только тьму и смерть. Продвигались медленно, осторожно, часто останавливались, осматривая углы и щели — любую трещину в земле, в которой могло быть что–то спрятано.

Потом один мвеллрет начал неистово копать, разбирая камни и балки, издавая шипение, как змея. Он работал долго, совершенно один, потому что его спутники куда–то ушли. Вскоре его чешуйчатую кожу покрыли пыль и кровь, а дыхание стало прерывистым от усталости.

Но, в конце концов, он нашел то, что искал. Из–под обломков на свет явилась истлевшая по краям страница. Письмена на ней пульсировали, как вены под кожей…

Смотри.

Появился второй образ, еще одна крепость — ее Джайр не узнал, хотя она и показалась ему смутно знакомой. Крепость была такой же темной и унылой, как Грань Мрака, полной теней и мрака, суровой и грубо вырубленной. Видение лишь на миг задержалось снаружи, а потом увлекло долинца за ворота и укрепления, в глубину подземелий. В комнате, слабо освещенной факелами, чадившими в сыром стоячем воздухе, несколько мвеллретов склонились над одинокой страницей, найденной в руинах Грани Мрака.

Они были заняты загадочным ритуалом. Джайр не был уверен, но ему показалось, что мвеллреты не вполне понимают, что с ними происходит. Они двигались согласованно, как части машины, склонив головы и устремив взгляды в одну точку. Гипнотическое звучание их голосов и движения заставляли предположить, что они отвечают чему–то, чего Джайр не мог видеть. В дыму и полумраке они напоминали гномов–пауков со Взбитого Хребта, пришедших принести себя в жертву Оборотням из–за ошибочной веры в то, что несколькими жизнями смогут уплатить за сотни других.