Неуловимая Фламини
Шрифт:
— Впрочем, вам тоже нет смысла морочить мне голову, — задумчиво проговорила она. — Все это меня тревожит.
— По-моему, это тревожит и Манатти, — сказал я. — Даже для него сотня тысяч — это, скажу я вам, не мелочь в кармане.
— Но кто гарантирует, что, получив деньги, он вернет вам Анну? — спросила Дафна.
— Никто, — откровенно ответил я. — Но я ведь тоже не дурак. Актеришка увидит денежки не раньше, чем я собственными руками потрогаю вашу подружку.
— А вдруг это ловушка?! — Ее темные глаза недоверчиво сузились. — Откуда вам известно, что у Мартина Харриса нет сообщников?
— Да
— Дело в том, что этот подонок любит деньги так, как никогда не мог бы полюбить ни одну женщину, — подчеркнула Дафна. — Как раз это и тревожит меня больше всего, Рик. А Анна, кажется, все еще без ума от него и охотно делает все, что приказывает этот ублюдок. Чего стоит сумасшедшая идея вернуться к Манатти!
— Знаете, о чем я подумал? — Я грустно улыбнулся. — То, как вы все это преподносите, заставило меня кое в чем усомниться. Действительно ли вы так уж переживаете за судьбу приятельницы? Похоже, куда больше вас заботят денежки Манатти!
Дафна мгновенно вскочила на ноги, но не выпустила стакана из рук.
— Вы невозможный человек! — Более совершенный английский акцент трудно было себе вообразить. — Огромное вам спасибо за мое избавление от Акселя Барнаби, мистер Холман. Теперь позвольте мне вернуться к себе в мотель!
— В таком виде? — поразился я.
Девушка мельком взглянула на свое куцее одеяние и раздраженно передернула плечами.
— Неужели вы, любезный, не одолжите мне свой плащ?
— А белую лошадь в придачу не хотите? — съязвил я. — Тогда будете точь-в-точь Леди Годива. Но это будет что-то новенькое даже для Беверли-Хиллз.
— Еще одно ваше слово, и я заору во весь голос! — пригрозила она. — Подайте мне вон тот плащ!
Я сделал три шага, отделявшие меня от спальни, удачно совмещенной с ванной, и вытащил из шкафа потрепанный тренч [5] . Скажем прямо, он выглядел, словно когда-то его позабыли в костюмерной после съемок старого фильма с Хэмфри Богартом, а сейчас только вспомнили и извлекли. Когда я принес в гостиную эту реликвию, оказалось, что Дафна уже успела исчезнуть. Единственным напоминанием о ее недавнем присутствии оказался брошенный недопитым стакан. Пока я растерянно озирался по сторонам и прикидывал, куда, к дьяволу, она могла подеваться, мне в голову пришла пренеприятная мысль. Она подтвердилась, едва я открыл входную дверь — моя машина тоже исчезла. Пусть это послужит уроком тем доверчивым дуракам, которые ленятся вынимать ключи от машины, с горечью подумал я и побрел в гостиную. Только когда я приготовил себе порцию спиртного, до меня дошло, что Дафна преподала мне еще один урок — никогда не оставлять пистолет под сиденьем.
5
Тренч (англ. trench) — полушерстяное или хлопчатобумажное пальто военного покроя с погончиками и манжетами.
На обед было фирменное блюдо Холмана — яичница с беконом. Телефон зазвонил, как раз когда я сунул в рот последний кусок, и поэтому
— Рик! — Голос Манни Крюгера звучал так, словно он только что перенес один за другим три сердечных приступа. Да вдобавок еще получил удар по голове бейсбольной битой. — Скажи, Бога ради, что тебе понадобилось ночью у Курта Манхейма?
— Господи, неужели ты хочешь сказать, что он предпочитает мужчин?!
На другом конце трубки воцарилось неловкое молчание.
— К дьяволу тебя с твоими плоскими шуточками! — рявкнул он, придя в себя. — Знаешь, чем я занимаюсь сегодня все утро? Составляю досье на тебя, вот так!
В жизни не видел, чтобы кто-нибудь так взбесился!
— Может, крошка Петуния была с ним холодна? — наивно предположил я.
— Перестань паясничать! — прорычал Манни. — Курт Манхейм — обычный старый греховодник. Он никогда не путает секс с бизнесом. Так какого черта ты полез ночью в этот курятник?
— Просто хотел задать парочку вопросов, — признался я. — А что ты выяснил о Мартине Харрисе?
— У меня просто не было на это времени, болван.
Я собирал сведения о тебе самом! — раздраженно буркнул Крюгер.
— Манни, — льстиво сказал я, — ты, пожалуй, единственный из моих знакомых, кому под силу, скажем так, улечься в постель с двойняшками и выдержать осаду.
— Ну уж! — В трубке послышался довольный смешок. — Наверное, ты прав, Рик. Я действительно умею неплохо изворачиваться!
— Думаю, у тебя правая рука точно не знает, чем занята левая, — подтвердил я. — Так что удалось узнать о Харрисе?
— Последние три года его не было в Лос-Анджелесе.
Поговаривают, что он пропадает где-то в Европе.
— Это мне известно, — нетерпеливо перебил я. — Что еще?
— Этот молодой американец просто сукин сын. Если он не остановится, то кончит либо на виселице, либо с перерезанным горлом в канаве.
— А какие у него есть слабости? — спросил я.
— Женщины, — коротко бросил Манни. — Женщины, притом чужие. Недосягаемые, то есть чужие жены.
Богатенькие, скучающие дамочки, которые не прочь поразвлечься на стороне, но отнюдь не желают рисковать положением замужней дамы. Поэтому, когда приходит время, Харрис ставит их перед выбором: либо они платят, либо он обо всем сообщает мужу. Да еще отправляет обманутому супругу листок с пояснением, где и когда женушка наставила ему рога. Я слышал, что для пущей наглядности иногда он еще прилагал и соответствующие иллюстрации.
— Необычный вид рэкета! — присвистнул я.
— Однако довольно прибыльный для парня с его внешностью и сексуальной привлекательностью. — Манни немного помолчал. — Вот так-то, друг мой. Твой Харрис — обычный грязный шантажист. Ни больше ни меньше!
— Спасибо, Манни, — с чувством сказал я. — Я твой должник.
— Эй! Погоди минутку!
Я быстро повесил трубку и терпеливо ждал, пока он перестанет звонить. Наконец, после третьей попытки дозвониться, Манни сдался. Прошло некоторое время, и раздался новый звонок. Я взял трубку, рассудив, что стоит попробовать.
— Холман, — негромко произнес я.
— У нас назначена встреча на три часа, — скрипучий голос Манатти звучал резче, чем обычно. — Ваша машина торчит у моего дома. Надеюсь, вы и без нее сможете добраться.