Неуловимая Констанция Данлап
Шрифт:
— Фототелеграф, — ответила Констанция. — Он воспроизводит то, что пишется на большом расстоянии. Я подсоединила его к телефонному проводу, чтобы вы с Викхэмом могли обсудить требования друг друга. С помощью этого прибора и телефонных проводов можно писать так же, как с помощью телефона и проводов можно говорить. Как будто старый пантограф [8] разделили пополам и каждую половинку присоединили к телефонным проводам. Пока ты пишешь на этом трансмиттере, приемник в отеле
8
Пантограф — приспособление в виде раздвижного шарнирного параллелограмма для перечерчивания (копирования) планов, чертежей и т. п. в измененном масштабе.
«…500 000 долларов, — продолжало выводить перо, — наличными, акциями и облигациями, с процентами, все процессы против Грэма Маккензи будут прекращены и обвинительный акт аннулирован. Подписи: Маршалл Тейлор, президент «Дженерал Вестерн траст». Максвелл Викхэм, окружной прокурор. Рейлли Драммонд, детектив».
— Это работает даже лучше, чем я надеялась! — восхищенно вскричала Констанция. — Тебя удовлетворит такой вариант, Грэм?
— Д-да, — пробормотал он, слегка заикаясь — не из-за боязни, а от удивления. Такого внезапного поворота событий он никак не ожидал.
— Тогда подпиши.
Констанция быстро вывела: «Если с меня будут сняты все обвинения, я согласен назвать номер и местонахождение ячейки в сейфе в Нью-Йорке, где находятся акции, облигации и наличные, которыми я владею. Я готов немедленно выписать чек на полмиллиона, включая проценты».
Она отошла от аппарата. С нетерпеливой дрожью Маккензи схватил перо и под написанными ею строками смело поставил свою подпись: «Грэм Маккензи».
Потом перо снова взяла Констанция.
«Положите в фототелеграф банковский чек, — написала она. — Маккензи напишет на бланке имя, сумму и подпишется».
Прошло полминуты.
— Теперь, Грэм, подпиши этот чек на «Юниверсал банк» именем Лоренса Маккея, — сказала она, проставив сумму.
Грэм машинально взял перо. Его пальцы дрожали, но он с усилием взял себя в руки. Это было слишком странно, совершенно невозможно, чтобы быть правдой. Он — здесь, ведет переговоры, ничем не выдав своего убежища, а его преследователи сейчас сидят в каком-то отеле. Благодаря предосторожностям, принятым Констанцией, никто не знал, где находится другая сторона. Однако они общались напрямую, не только вслух, но и письменно.
Маккензи приложил перо к бумаге. Констанция уже проставила на чеке сумму, дату, банк и предъявителя — Маршалла Тейлора. Грэм торопливо подписал, как будто боялся, что его преследователи передумают, прежде чем он закончит.
— Теперь гарантии, — сказала Констанция. — Я уже изъяла сумму, которую мы получили благодаря игре на бирже, — а это существенные деньги. Напиши распоряжение, чтобы твой банк доставил ключ и передал
И снова Грэм лихорадочно набросал требуемые строки.
— Я… Мы… Значит, мы теперь полностью свободны от любого судебного преследования? — жадно спросил он.
— Да, — ответила Констанция, и у нее перехватило горло.
Теперь, когда возбуждение улеглось, она поняла, что Грэм снова свободен и больше от нее не зависит.
Фототелеграф остановился. Нет, снова заработал. Неужели они совершили какую-то ошибку? Неужели их мечты обратятся в пепел?
Грэм и Констанция тревожно смотрели, что теперь выводит перо.
«Миссис Данлап, — разворачивались слова, — я снимаю перед вами шляпу. Вы снова меня провели. Драммонд».
Констанция прочитала это с чувством невыразимого облегчения. Это было великодушно со стороны Драммонда — сделать такое признание, и она почти простила детективу многие горькие часы, которые пережила по его вине.
Глядя на эти строки, Констанция поняла их подтекст. Детектив прекратил расследование. Он как будто скрепил соглашение своим одобрением.
— Мы больше не беглецы! — воскликнул Грэм, делая глубокий вдох.
С его плеч свалилась огромная тяжесть.
Он посмотрел на запрокинутое лицо Констанции и увидел, что она испытывает такое же безмерное облегчение. Она не отвернулась, как делала раньше, и Грэм вспомнил, как однажды, не так давно, она обмолвилась, какой одинокой чувствует себя с тех пор, как занялась спасением преступников-дилетантов.
Грэм нагнулся и взял ее руку, как в ту первую ночь, когда они заключили свой странный союз.
— Никогда… Никогда я не смогу отплатить тебе за все, что ты для меня сделала, — хрипло произнес он, склоняясь к Констанции.
Грэм чувствовал ее теплое дыхание у своей щеки, увидел, как она зарделась. Грудь Констанции вздымалась и опадала от еле сдерживаемых чувств.
Их глаза встретились.
— Тебе не нужно платить, — прошептала Констанция. — Я твоя.
Об авторе
Артур Бенджамин Рив (1880–1936) начинал свою литературную карьеру с научных статей, поэтому в его детективах так заметно увлечение наукой и передовыми технологиями, Любимый герой Рива, к слову, участвовавшего в создании криминалистической лаборатории в Вашингтоне, — сыщик-ученый Крейг Кеннеди, которого многие литературные критики называли «американским Шерлоком Холмсом». Среди же рассказов, где не фигурирует Кеннеди, выделяется сборник рассказов о Констанции Данлап. Эти рассказы создавались параллельно с научными детективами, но тональность здесь совсем другая: полицейские из честных сыщиков превращаются в продажных дилеров, и преступник оказывается честнее их, В США книга о Констанции Данлап переиздавалась 19 раз.