Неуловимый Гасги
Шрифт:
Я раскрыла его и правда внутри увидела надпись “Дневник ненависти”. И первая запись в нем была от четырнадцатого декабря две тысячи пятого года.
– Вижу, затянуло? – съехидничал Дейв, замечая, что я зачиталась. – Тогда я в душ первым.
– Ладно, – не поднимая головы, кивнула и взахлеб зачиталась проникновенной историей обладательницы дневника.
***
Дневник ненависти
(14 декабря, 2005 г.)
Папа… Тебя не стало, теперь я могу высказать все, не опасаясь, что ты кинешься на меня с расправой.
Признаться,
Твоя жизнь полна бессмыслицы. Ты прожил свои сорок два года впустую. По воспоминаниям мамы работал только первые три года после армии, пока не сократили. И все. Видно, крест на себе поставил? Почему запил по-черному? Мне всегда было стыдно за то, что ты мой отец. Ты мог напиться до беспамятства и валяться где-нибудь на дороге у обочины.
Ты частенько ловил белочку. Мне доводилось наблюдать, как в такие моменты ты выходил из квартиры, чтобы покурить с кем-то невидимым, разругаться с ним и тут же поржать.
Наблюдая за всем этим, соседи и вся округа всякий раз, когда мы сталкивались где-нибудь, так и норовили высказать мне или маме свое сочувствие. Тебя сторонились и презирали.
Да. Я искренне желала, чтобы когда-нибудь ты уснул и не проснулся.
Ты почти всегда был неадекватен. Нормальный отец не стал бы угрожать дочери расправой. Ты забирал деньги себе на пойло. Тебе было глубоко плевать, что они предназначались мне для школьных обедов.
1995 год. Закрываю глаза и в голове до сих пор эта картина, как я и мама босыми скрываемся от тебя на улицах, бежим по снегу. Полураздетые.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Я желала, чтобы ты сдох в страшных муках.
Единственное, каким я тебя запомнила – пьющей, жирной свиньей, мразью, до синевы колотящей свою супругу. Попадало и мне. А еще ты тайком брал у мамы деньги и затем проигрывал их в казино. От того мы жили от зарплаты до зарплаты её одной.
Но довольно этого дерьма. Думаю… Нет, знаю. В глубине души ты сожалел о своих поступках. Теперь, когда тебя не стало, мама, наконец вплотную займётся карьерой и получит кресло директора хосписа, а я смогу наладить учебу, чтобы успешно сдать экзамены для поступления в частный университет в Майами.
Покойся с миром, папочка. Я тебе отпускаю все свои обиды. И, быть может, в моем воображении ты станешь тем папой, каким должен был быть – заботливым и внимательным, готовым утешить… Через дневник, который я завела для нас с тобой.
(2006 г.)
11 июля. Папочка, почему ты мне не сказал, что у мамы был другой мужчина еще при тебе? Почему ты со мной не поговорил? Она даже не удосужилась подготовить меня к тому, что теперь твое место займет какой-то сраный бабник, перетрахавший всю округу.
17 июля. Представляешь, этот гад сказал мне – “дай потрогать твою грудь”, когда случайно (а, может, и нет) открыл дверь в ванную
Этим же вечером он пригрозил мне откручиванием сосков, потому что я отказалась бежать ему за сигаретами. Да, да, так и сказал. Я послала его к черту и заперлась в комнате.
Как же мне мерзко и тошно.
Мамы не было слышно. Я ее не видела. Видно, она уснула. Напилась крепкого вина, к которому пристрастилась.
20 июля. Пап… Мама сильно изменилась. Она очень злая и по отношению ко мне ведет себя необычайно агрессивно. Я не понимаю что с ней. Единственное время, в которое она обращает на меня внимание, когда дерет глотку и краснеет от злости.
Ты бы видел лицо ее мерзкого мужика в такие моменты. Я прям вижу, что он кайфует. И мне кажется, когда меня нет рядом с ними, он нарочно ее подначивает.
Я не узнаю нашу маму. Мне хочется убежать от нее. От них. Но куда? Кинуться под машину?
22 июля. Папа. Меня стали часто посещать мысли о смерти. Порой, я хочу утонуть, находясь в море. Отчего-то оно беспрестанно штормит. Представляешь, волны громоздятся до пяти с половиной метров, их гребни срываются и пена ложится полосами по ветру. Красиво и страшно. Зачаровывает.
23 июля. Папочка. Я попыталась сделать это. Утонуть. Но в последний момент я испугалась высокой волны и вместо того, чтобы занырнуть в нее, взобралась на самый верх к гребню, и затем скатилась на ней к берегу. Я вполне могла захлебнуться. Но мне понравилось это острое чувство. Теперь я полюбила адреналин.
25 июля. Мама в отпуске и продолжает пить не просыхая. Меня уже порядком тошнит при виде ее красной, вечно озлобленной рожи, когда она на меня смотрит. Хочется съездить по ней утюгом. Тошнит при виде ее любовника, откровенно трогающего ее за все, не стесняясь моего присутствия.
Во мне неумолимо растет желание подстроить несчастный случай.
Или лучше размозжить ему череп чем-нибудь тяжелым, пока он спит?
(2007 г.)
3 октября. Пап, я повстречала хорошего парня. Правда, он сказал, что от мамаши своей сбежал вместе с вещами и паспортом. Уж как полгода. Повстречались мы случайно. Это произошло на концерте в “Анхор Рок Клаб”. Возможно, мы даже потрахались прямо там. Каюсь, тогда я влила в себя много отвертки.
Кстати, его тоже зовут, как тебя. Вуди. Его фамилия Кокс.
30 октября. Я уговорила Вуди связаться с его матерью и помириться с ней. Так и случилось. Как оказалось, его родители проживают в Канаде. Узнав обо мне, они охотно предложили свою финансовую поддержку. После, мы подыскали съемное жилье, и я съехала от мамы.
28 ноября. Пап. Я беременна. Купила тест. Задержка полтора месяца. Мама в гневе. Отчим изрыгает проклятиями -“принесла в подоле”, и теперь им придется содержать не только меня, но и моего ребенка. Заговорил за то, что я выгляжу и веду себя, как шлюха. Якобы оно и неудивительно, что в ИХ семье “такое горе случилось”.