Неуловимый убийца
Шрифт:
– Да, сэр.
– Полагаю, в этом четвергом конверте не было ничего примечательного?
– В том-то и дело, что было. Я как раз собирался об этом рассказать. На оборотной стороне его, в верхнем левом углу, были написаны две заглавные буквы, рядышком. «Эс» и «А». Написаны чернилами, очень мелко и еле-еле заметно, однако не настолько, чтобы их нельзя было разобрать.
– «Эс» и «А»? Возможно, это инициалы автора письма?
– Я тоже сразу так и подумал, сэр.
– Вы, наверное, показывали их кому-то еще. Остальные тоже смогли определить, что это именно эти
– Да, сэр, с первого же взгляда и без всяких сомнений.
– Любопытная подробность, инспектор, крайне любопытная. Очень хорошо. Вы только что слышали показания доктора Мансела. Он полагает, что выстрел был произведен самим покойным, но не берется это утверждать. Вы согласны с мнением доктора?
– Да, сэр. Судя по следам пороха на коже и по расположению пулевого отверстия, покойный действительно сам мог произвести этот выстрел. Но точно такую же картину мы могли бы наблюдать, если бы в сэра Роланда выстрелил кто-то еще.
– Безусловно. Доктор сказал, что отдал вам извлеченную пулю. Вы можете подтвердить, что именно она была выпущена из пистолета, найденного рядом с шезлонгом покойного?
– Да, сэр, именно она.
– Вы сказали, что пистолет принадлежал покойному и хранился в сейфе. Сейф обычно был заперт?
– Когда я подошел, чтобы произвести осмотр, сейф был заперт. Но мне неизвестно, был ли он заперт всегда.
– В любом случае всякий, у кого в руках мог оказаться обычный ключ от сейфа, имел доступ к пистолету?
– Вне всяких сомнений.
– Вы пытались обнаружить следы пребывания на территории поместья неизвестною нам на данный момент человека, который каким-либо образом мог пробраться в «ловушку для солнца»?
– Я осмотрел все самым тщательным образом и не обнаружил никаких подозрительных следов.
– Но, в принципе, вы допускаете, что в момент выстрела на поляне мог находиться кто-то посторонний?
– Нет, сэр. Я абсолютно уверен, что там в этот момент находился только сам мистер Чаттертон.
– Будьте добры, объясните присяжным, на основании каких данных вы пришли к подобному заключению.
– Я могу лишь повторить показания свидетелей, которые мне тогда удалось получить. Я исхожу только из них, а не из личных наблюдений.
– Ваша поправка принята. Пожалуйста, продолжайте.
– В момент выстрела все подходы к «ловушке» были в поле зрения свидетелей. Пространство с северной стороны, практически вплоть до входа, было на глазах у леди Чаттертон, мистера Роско и мистера Буна, как раз только что вышедших из дома, чтобы пойти к мистеру Роланду. Садовник Уикс возился с цветочным бордюром, то есть находился совсем неподалеку от «ловушки». С восточной стороны от «ловушки», тоже совсем рядом от нее, четверо свидетелей играли в теннис, а в тот момент игра была прекращена, поскольку все ждали мисс Олгуд: у нее вдруг лопнул шнурок, и пришлось разуваться и завязывать узел. Нет, со стороны корта и с северной стороны никто не смог бы пробраться незамеченным. А с двух других сторон у нас имеется естественная преграда в виде рек: на юге это Темза, а на западе – Мерроу.
– Я понял. Насчет географических деталей
– Думаю, он совершенно исключен. Если бы кто-то прятался в кустах, мы обнаружили бы следы его пребывания: обломанные ветки, примятые листья, но кусты были в полном порядке. На берегу тоже нет ни одного подходящего местечка для укрытия, он представляет собой пологий склон, подступающий вплотную к руслу. К тому же все свидетели показали, что на реке в то время не было поблизости ни одной лодки.
– Вы дали нам убедительный ответ, инспектор.
Коронер сверился со своими записями и сказал, что к инспектору у него больше нет вопросов. После чего справился у присяжных, нет ли вопросов у них. И тут поднял руку тот присяжный, которого Джулиет назвала про себя «юрким и суетливым».
– Я вас слушаю, сэр.
– Мистер коронер, я хотел бы узнать у инспектора, не допускает ли он, что покойного мог кто-то застрелить?
– Лично я полагаю, что свидетель только что дал нам исчерпывающий ответ по этому поводу. Но раз вы спрашиваете, я готов еще раз уточнить. Что вы на это скажете, инспектор?
– Я полагаю, возможность выстрелить была только у сэра Роланда, сэр.
Суетливый пробормотал, что он вполне удовлетворен, и Лоусон лаконично объявил:
– Леди Чаттертон.
Джулиет ощутила прилив острой жалости. Бедная Сильвия! Давать показания на глазах публики – суровое испытание, а тут еще это дурацкое письмо, вообще кошмар. Но в полной мере осознать всю кошмарность ситуации с письмом, ей было некогда, на раздумья у нее оставалось всего несколько секунд – пока инспектор Пардью возвращался на свое место.
Сильвия шла к свидетельскому месту очень медленно, будто на эшафот. Губы ее были крепко сжаты, сразу видно было, насколько тяжело ей держать себя в руках. Коронер старался говорить с ней очень мягко:
– Мне крайне неловко беспокоить вас, леди Чаттертон, но таковы уж правила. Постараюсь сделать нашу беседу предельно короткой.
– Благодарю вас, – тихо отозвалась Сильвия.
Коронер начал с обычных формальных расспросов. Сильвии было предложено назвать свою девичью фамилию, затем она сказала, что была второй женой сэра Роланда и что женаты они были тринадцать лет. Последние десять лет жили в поместье «Жасмин».
– Вы слышали, как доктор Мансел только что подробно охарактеризовал состояние здоровья сэра Роланда, – продолжил Лоусон, – так что не будем снова на этом останавливаться, но я хотел бы уточнить: вам не показалось, что в последнее время недомогание вашего супруга усугубилось?
– Да, безусловно усугубилось, – безжизненным голосом отозвалась Сильвия. – В последнее время он плохо себя чувствовал и был очень подавлен.
– Вот об этом периоде давайте поговорим более подробно. Когда именно началось это ухудшение?