Неуловимый Вальтер
Шрифт:
Шеф службы наружного наблюдения стал ловко перебрасывать пистолет из руки в руку, посматривая на выгравированное на нем посвящение. И ожили в нем воспоминания. Штимац трепетал от восторга, когда принимал этот пистолет от шефа усташской тайной полиции Кватерника и слушал поток похвал и признаний его заслуг в борьбе с коммунистами. Потом он положил пистолет в ящик стола и хранил как святыню. И сейчас он положил его на сукно и прикрыл листом бумаги.
Штимац решил, чтобы агент Кошево немедленно начал слежку за Вальтером. Теперь шефу осталось договориться о встрече с этим агентом. В настольном календаре он обвел в кружок вторник. Взгляд
«А почему бы не позвонить сейчас? Может быть, господин управляющий на месте». И он потянулся к телефону.
— Это Штимац. Мне нужен господин управляющий.
— Это я, Славко! Что тебе нужно?
— Ничего особенного.
— Слушаю, — настаивал Шакич.
— Скоро наступят холодные дни. Я хотел бы обновить свой гардероб. Мог бы я получить из тамошней фабрики хорошей кожи для зимней шапки? Я за все заплачу.
— Для Славки можно сделать и большее! Когда тебе нужно?
— Как достанешь кожу — позвони. Я приду.
— Хорошо. До встречи, Славко!
Штимацу нравилась эта услужливость. Он тотчас стал думать, какой бы подарочек сделать управляющему округом, не подозревая, что тот сотрудничает с партизанами и снабжает их важными сведениями.
«Замечательный человек этот Марко. Нет у него той неприветливости, что свойственна управляющим других округов. Отнесу-ка я ему золотую цепочку для часов...»
Тут он вспомнил одну резню, которую они устроили под Сараевом, где у людей сначала отнимали драгоценности, а затем жизни. Усташи устроили настоящую кровавую оргию. Тогда-то Штимац и прихватил для себя золотую цепочку и портсигар какого-то сараевского торговца. Портсигар он долго носил в кармане, а цепочку положил в сейф. Офицеру гестапо Фесту, когда Штимац предложил ему сигарету во время совещания в здании усташской полиции, этот портсигар очень понравился, и он жадно воскликнул:
— Что-то необыкновенное! Это работа сараевских ювелиров?
— Да, оригинальный орнамент, — ответил Штимац, прикидывая в уме, что он будет иметь, если подарит портсигар. — Пожалуйста, возьмите на память!
Фест какой-то момент колебался, а затем взял драгоценную вещичку.
— Золото! Чистое золото! — повторил Фест, осматривая пробу на портсигаре. — Чем я могу вас отблагодарить?
Штимац в ответ лишь наклонился с видом заговорщика и раздавил погасшую сигарету. Фест похлопал его по плечу:
— Будем еще теснее сотрудничать.
— В этом нет сомнения, — подтвердил Штимац.
— Мы должны координировать наши действия против коммунистов...
— Это и есть цель нашего совещания, — подчеркнул Штимац.
Золотой портсигар теперь обязывал Феста благосклонно относиться к шефу усташской службы наружного наблюдения, и всякий раз, особенно во время бесед и совещаний, этот портсигар невольно напоминал о нем, о положении в Сараеве и Восточной Боснии, а Штимацу большего и не требовалось...
Приподнявшись над столом, Штимац почувствовал, что нога его затекла и стала нечувствительной и малоподвижной. Он встал, уперся рукой в край стола и, чтобы освободиться от неприятного ощущения, стал болтать затекшей ногой. Когда онемелость ноги прошла, он медленно подошел к окну и посмотрел на улицу. По тротуару шлепали по-разному одетые прохожие. Шагал кто-то и в офицерском мундире. Мелкие знаки на петлицах кителя были едва
НЕОЖИДАННОСТЬ В ДОМЕ ЧЕХИЧА
Нежаркое солнце уносило тени городских крыш, периодически пряталось за клочки облаков и освещало лазурный небосвод. Вальтер торопливо шел по почти пустой улице, руки держал в карманах штатского пальто и временами оглядывался, проверяя, не идет ли по его пятам какой-нибудь агент. Хмурым утром на Башчаршии из-за закрытых калиток слышалось дружное пение женщин, и Вальтер остановился и прислушался:
Нет больше байрама [2] , Как бывало когда-то...2
Байрам — мусульманский праздник. — Прим. ред.
Песня напоминала всхлипывание безутешных людей и пленяла трогательным напевом.
Вальтер подтянул рукав и посмотрел на часы. Через 15 минут он должен был быть в доме Чехича. Он ускорил шаг. Быстро пересек булыжную мостовую и подошел к калитке. Хозяин тотчас ее открыл и повел гостя по лестнице в комнату, где уже находились Матош, Иосип и другие товарищи. Это была встреча старых знакомых.
Секретарь местного комитета Матош хотел сразу объяснить присутствующим, почему решили собраться в доме Чехича, но его прервал продолжительный и неожиданный звонок.
— Что это? — привстал Вальтер.
Присутствующие застыли в молчании. Обеспокоенный хозяин направился к калитке. Он быстро вернулся и крикнул:
— Немцы и усташи оцепили дом. Спасайтесь, друзья!
— А как? И куда? — спросил Иосип.
— Не мешкайте, друзья! — предупредил Матош. — Немцы могут выломать калитку и ворваться сюда. Я уничтожу партийные документы и догоню вас!
— Будем уходить! — решил Вальтер. — Партийные документы в печь! Зажигай спички!
Слышалось, как взламывают калитку. Матош рвал секретные партийные документы. В какой-то момент ему показалось, что он не успеет все сделать, и он стал требовать:
— Уходите, товарищи! Я вас догоню!
Вальтер взглянул на Иосипа и на окаменевшего хозяина.
— Может быть, во двор и через забор? — спросил хозяин.
Иосип первым выскочил во двор. Вальтер держал заряженный пистолет и прикрывал уходящих товарищей. Усташи и немцы не видели, что творится во дворе. Послышался страшный треск — калитка не выдержала натиска полицейских и рухнула на землю.
Вальтер воспользовался нерасторопностью преследователей, незаметно перескочил через забор, на какой-то момент остановился и посмотрел в сторону дома Чехича, чтобы убедиться, удалось ли Матошу убежать. Во дворе недалеко от входных дверей стояло несколько усташей и агентов с оружием наготове. Вальтер понял, что может стать хорошей мишенью для врага, и, держа пистолет в руке, побежал на соседнюю улицу.