Неумолимая королева

Уиннерс Ева

«Диквад». Должно быть, это было ее любимое слово сегодня.

Ее кулаки теперь были на бедрах, и этого было достаточно, чтобы подстегнуть меня. Я шагнул вперед и перекинул ее через плечо. Вытащив из кармана маленькую иглу, я зубами сорвал чехол с кончика, прежде чем проткнуть кожу ее голой задницы. Легкий писк покинул ее, когда я сжал поршень, впрыскивая в нее транквилизатор, пока подошел к машине, открыл дверь на заднее сиденье и посадил ее на нее.

Она потеряла сознание менее чем за десять секунд.

Камердинер

и другие гости либо сделали вид, что не заметили, либо им было все равно, что происходит. Все пары глаз отводили взгляды, когда я обогнул машину и сел на водительское сиденье.

Когда я уезжал, мои глаза были направлены на заднее стекло, но никто не последовал за мной. Когда я снова посмотрел на Рейну, она свернулась клубочком, заколотые на макушке пучки были слегка растрепаны, а волосы дико вились вокруг висков. Мне не терпелось обернуть один из них вокруг пальца и снова почувствовать его шелк.

Для этого будет время позже. А сейчас я снова сосредоточился на дороге, на проносящихся мимо огнях города, приближающих нас к нашему совместному будущему.

39

РЕЙНА

я

прошла путь от невидимых оков брака по расчету до пленницы Амона.

Иногда жизнь просто отстой. Это бросило меня во власть дьявола, более известного как Данте, и как раз в тот момент, когда я был готов сбежать от него, судьба решила трахаться со мной и вернуть меня к горькому принцу. Единственный человек, который мог причинить мне больше вреда, чем Данте Леоне.

И вот я снова на яхте Амона и задаюсь вопросом обо всем. Мои убеждения. Моя цель. Мои планы. Все мое существо.

Когда я впервые проснулся, у меня было сухо во рту, в голове кружилась голова, в висках пульсировала боль. Меня ждал стакан воды и две таблетки. Возможно, это была ловушка, но, учитывая головную боль, которую я испытывал, я был готов рискнуть.

Я принял таблетки, запил водой и закрыл глаза. Когда я пришел в следующий раз, моя головная боль прошла, а луна все еще стояла высоко в ночном небе, хотя я понятия не имел, насколько это поздно — или рано.

Я чувствовал устойчивое покачивание под ногами и знал, что мы уже движемся. Я позволяю своему взгляду бродить по темной комнате, знакомое ощущение ползет по моей спине. Это была комната, где я потеряла девственность с Амоном.

Воспоминания нахлынули, когда волны обрушились на яхту. Мне показалось, что я сидел целую вечность, прежде чем встал и обошел комнату, проверяя каждый угол, начиная с двери. Оно было заперто.

Я был так по-королевски облажался.

Одно можно сказать наверняка. Огромная яхта Амона сегодня вечером выглядела иначе, чем три года назад. Чем дальше мы плыли, тем больше мой брак по расчету казался далеким воспоминанием.

Это было плохо. Как, черт возьми, мне было бежать от Амона, если

мы были в море? Я мог плавать, но не на несколько миль. Я подошел к окну и выглянул наружу, но все, что я мог видеть, это луну, отражающуюся в темной воде.

Никакой береговой линии.

Если бы я только знал, где мы примерно находимся и что нас окружает!

Тяжелый вздох покинул меня, сжимая грудь, но прежде чем я успел погрязнуть в жалости к себе, снаружи моей комнаты послышались тяжелые шаги.

Дверь открылась и вот он. Моё сердце. Мое опустошение. Моя гибель.

Я сократил расстояние между нами и ударил кулаками ему в грудь. «Я требую, чтобы вы отвезли меня обратно в мою квартиру. Назад на землю. Где угодно, только не здесь ».

"Нет."

"Но-"

Он бросил на меня пугающий взгляд краем глаза. «Ни слова о том, чтобы оставить меня».

Кем он себя возомнил?

Поняв, что я была слишком близко к нему, его тепло окутало меня его запахом, я сделала шаг назад. Потом еще один. Рядом с ним было слишком тяжело дышать.

«Я понятия не имею, что происходит, но моя семья уничтожит тебя». Он закрыл дверь с тихим щелчком. — Кроме того, Дариус…

В какой-то момент я стоял там, а в следующий момент у меня перехватило дыхание, когда сильные пальцы схватили меня за горло и прижали к окну от пола до потолка.

Лицо Амона находилось в нескольких дюймах от моего, мои легкие жадно вдыхали его вызывающий привыкание аромат, несмотря на мою явную неприязнь к этому человеку. Давно он не был так близок ко мне.

«Не упоминай мне больше о нем, Рейна, или, клянусь Богом, я прикончу его и вывешу его тело на лодке, чтобы все увидели, что происходит с теми, кто прикасается к тебе».

Его ноздри раздулись, а челюсти сжались, напряжение покинуло его тело.

Я сглотнула, осознавая больше, чем когда-либо, что мальчик, в которого я влюбилась, исчез. Хотя мое тело явно пропустило эту памятку, потому что меня тревожила пульсирующая боль между ног. Мне нужно было уйти от него, прежде чем это плотское желание сделало что-нибудь глупое и завладело моим мозгом.

— Убери от меня руки, — сказал я устрашающе спокойным голосом. Если бы ситуация не была такой ужасной, я бы мысленно дал себе пять. — Ты потерял право прикасаться ко мне. А затем, поскольку у меня явно было желание умереть, я добавил: «Теперь я принадлежу твоему брату, и только он может меня коснуться».

Ментальная блевотина. Между Данте и мной не было никакой химии, хотя враждебности было много.

"Что вы сказали?" Его тона должно было быть достаточно.

«Я сказал, что предпочитаю Данте тебе», — заявил я с глупой бравадой.