Неупокоенные
Шрифт:
– Принцесса моя, мне надо поговорить с дядей Трентоном, подожди внизу, ладно?
– Но я хочу спать, – настаивала девочка.
– Эми, пойдем, – Трентон положил руку на плечо Эми и увел ее от кровати, – я сейчас приду вниз. Подожди меня там, ладно?
Когда Эми ушла, Минна набросилась на брата:
– Какого черта ты тут делаешь?! Я думала, ты поехал за коробками!
– Я кошелек дома забыл, – пожал плечами парень, – пришлось ехать обратно от Оукбриджа и…
– Твою мать, Трентон! – взорвалась Минна. – Что с тобой не так?!
– Что со мной не так?! – завелся Трентон. – А с тобой?! Это тебе не надо быть такой сукой!
– Не смей называть меня так! – Если бы Минна не лежала голая на кровати, она точно вскочила бы и дала ему пощечину. Она отвернулась и лежала не шевелясь, пока не услышала шаги Трентона, который быстро уходил вниз по лестнице. Она слышала, как открылась и потом захлопнулась передняя дверь. Минна так и лежала, прижав простыню к подбородку, как будто оцепенела.
– Я могу вылезать? – раздался приглушенный голос Криса.
– Да, – коротко ответила Минна.
Крис выполз из-под кровати. На этот раз он даже не потрудился прикрыться, хотя бы руками. Его причинное место вернулось в свое нормальное состояние и теперь вяло висело между ног. Я опять сравнила его с животным, которое насытилось и уползло в свою нору.
– Фух! – Крис тяжело присел на кровать. – Я и не знал, что у тебя есть ребенок. Вот это был бы номер! Ну что ж, все закончилось хоро…
– Убирайся, – Минна устало прикрыла глаза.
Крис вздрогнул.
– Эй, – мягко произнес он после долгой паузы. Он протянул руку и погладил ее по лицу. Минна не шелохнулась, даже глаза не открыла, – слушай, прости за все это. Я просто подумал, что ты не прочь развлечься… Ты сама так сказала. А потом мы просто…
– Пожалуйста, уходи, – проговорила Минна, – дверь на кухне должна быть открыта. Или можешь выйти через основную. Как хочешь.
Крис смотрел на нее еще пару секунд. Затем резко поднялся, нашел на полу свои трусы и стал яростно их натягивать.
– Бред какой-то! – Пока Крис одевался, он также ругался и что-то бормотал, как и в постели. – Идиотизм! Я просто пришел по делам… и не знал, что так… ты же сама этого хотела… Ты понимаешь, что это полный бред?!
Минна ничего не ответила.
Крис зашнуровал ботинки, затянул ремень и встал, внимательно смотря на нее. Наверняка она это чувствовала. Но ее глаза по-прежнему были закрыты.
– Бред! – В последний раз обронил он и рванул из комнаты вниз по лестнице, оставив свою маленькую черную папку с эскизами урн для праха на столике в коридоре. Я думала, он вспомнит о ней и вернется, но он так и ушел без папки.
Минна лежала так еще очень долго. Я помню, как ее отец так же сидел на кухне долгие часы после того, как Кэролайн забрала детей и уехала от него. Молоко в его кофе уже свернулось, а он все
– Пока, – прошептала Минна пустой комнате.
Затем откинула простыню, встала, пошла в ванную и включила душ.
Я хотела задержать Эми. Желала, чтобы она споткнулась. И она упала.
Сначала лампочка в подвале. Теперь Эми.
Я начинаю возвращаться к своему прежнему состоянию – возвращаюсь в живое человеческое тело.
Которое может трогать вещи, толкать их и разбивать.
Вот она, сила.
Я не всегда была такой беспомощной, как в последнее время. Когда я только умерла и очутилась в этом доме, то была как слепая и все еще могла какое-то время чувствовать свое тело – голову, руки, ноги… И я все еще могла влиять на окружающие меня предметы – случайно толкнуть вазу, стол или задеть кнопку на стиральной машине и включить ее. Киллиганы, которые заселились в дом после моей смерти, шутили, что в доме обитают призраки. «Я клянусь – однажды телевизор включился сам по себе!»
Люди, потерявшие конечности на войне, чувствуют себя примерно так же. Долгое время они ощущают их, как будто они до сих пор на месте. Эду взрывом оторвало мизинец, и он до конца своих дней говорил, что чувствует занозу в этом самом мизинце. Однажды я спустилась вниз среди ночи и увидела, как он, вдрызг пьяный, пытался маникюрными ножницами отрезать ноготь на несуществующем пальце. Это называется «синдром фантомной конечности».
Когда ты лишаешься всего тела, происходит то же самое, только в большем масштабе. Наверное, это можно назвать «синдром фантомного тела». Вы до сих пор его ощущаете, до сих пор привязаны к реальному миру и способны ненароком толкнуть локтем телевизор или удариться ногой о стул.
Но прошло какое-то время, и я научилась видеть на ощупь, слышать как летучие мыши, с помощью своеобразной эхолокации, чувствовать, где расположены стены, и моя привязанность к физической оболочке ослабела, как и способность влиять на предметы из материального мира.
Может, именно поэтому Трентон увидел ее, нашу девушку, Вивиан? Потому, что она умерла недавно и еще не разучилась быть живой?
Если дело в том, чтобы вспомнить свое старое тело во всех подробностях, то стоило попытаться. Вспомнить его потребности, голод, жажду, ощущение пространства, боль и удовольствия… Если это – путь на волю, то я должна попробовать!
Кровать в Желтой комнате похожа на ту, что мы купили для Мэгги, когда она выросла из колыбельки. Мы приобрели ее в магазине Вулворта. Кровать нам доставили грузчики с торжественно-скорбными лицами людей, несущих гроб на похоронах. Первые полгода, когда Мэгги переехала из колыбели в кровать, она просыпалась с громким криком. Я ложилась к ней в постель, и она постепенно успокаивалась и снова засыпала. А я все это время шептала дочери что-то убаюкивающее и обнимала, чтобы она чувствовала, что я рядом.