Неуправляемая
Шрифт:
Господи Иисусе. Он сошел с ума, или в сегодняшнем пироге с говядиной были совсем другие грибы?
Мэйв крепче сжала его руку, ее короткие ноги преодолевали расстояние с такой скоростью, что ему приходилось напрягаться. Она бежала так, словно за ней гнались собаки, и хотя он не видел ее лица, но чувствовал, как от нее исходят тревога и страх, словно пар от ее дыхания в прохладном воздухе. Он почти видел ее, и это было не то Зрение, которым обладал Драм.
— Давай, давай.
Он услышал слова сестры, прозвучавшие сквозь
Она была из тех детей, которым приходилось напоминать, что миксер должен перестать работать, прежде чем засунуть туда палец и зачерпнуть тесто. Он не удивился бы, если бы обнаружил, что она требует, чтобы все, что она предвидела, поскорее закончилось.
Судя по ее поведению и той панике, в которой она схватила его и убежала, Драм, напротив, совсем не торопился. В самом деле, если бы надвигающаяся катастрофа захотела отменить дублинское турне, он не проронил бы и слезинки. Мэйв начала пугать его, и, как многие мужчины до него, когда Драм пугался, он также злился.
Это означало, что когда воздух озарила внезапная вспышка молнии, он приветствовал это явление гневным возгласом:
— Да отстань!
К лучшему или к худшему, но слова были заглушены грохотом грома.
Почему возникло ощущение, что небеса сделали это специально?
Драм мог бы даже драматично поднять к небу трясущийся кулак, если бы сестра в этот самый момент не впилась ногтями в кожу его руки и не толкнула вперед.
— Беги! — крикнула она, и, услышав в ее голосе ужас и настойчивость, Драм, отбросив негодование, бросился бежать.
Как оказалось, этот первый шаг мог спасти ему жизнь.
Это была одна из трех вещей, что он успел сделать, потому что как раз в тот момент, когда он начал бежать, какая-то невидимая сила ухватилась за землю и встряхнула ее, как ковер в день уборки. Земля под ними вздыбилась и подбросила их в воздух, отчего брат и сестра растянулись на холодной мокрой траве.
Драм успел только поднять голову и выплюнуть полный рот земли, когда в нескольких футах от места его приземления раздался еще один грохот, совсем не похожий на резкий раскат грома. На том самом месте, где он стоял до того, как Мэйв закричала.
И тогда Драм закричал.
Он надеялся, что этот крик походил больше на удивление; но, в данный момент, напоминал скорее девичий вопль, сотрясавших воздух вокруг них. Драм ожидал, что со шпиля спустится банши и предупредит их о грозящей гибели, но то, что он увидел, показалось ему и в половину не таким правдоподобным.
Адреналин подхватил его, как котенка за шиворот, и он отполз от второго столкновения, движимый инстинктом выживания. Он перекатился на спину и пополз по траве, как краб, скользя руками и ногами по мокрым травинкам, желая, чтобы моросящий дождь смилостивился над ним и заслонил зрелище,
На месте, где он стоял мгновение назад, зияла воронка, комья почвы были разбросаны в разные стороны, как крошки вокруг пирожного. По меньшей мере пять футов в ширину и столько же в глубину, уродливая дыра, казалось, извергала из себя потрескавшиеся и разбитые останки одной из искусно вырезанных статуй, украшавшей витиеватые башенки часовни.
Взгляд Драма остановился на разрушенных каменных глыбах в тот же миг, когда в темноте сверкнула еще одна молния, и почти одновременно с ней раздался раскат грома. От гулкого грохота у Драма застучали зубы, и он вздрогнул, подняв руки вверх, зажимая уши, словно защищаясь от оглушительного удара.
Но не смог защититься от раскинувшегося вида.
Его глаза на мгновение закрылись. Он не контролировал свое тело, когда молния, казалось, ударила в землю всего в нескольких дюймах от его ног. Даже через закрытые веки яркий свет чуть его не ослепил.
Возможно, это случилось на мгновение. А может быть, и навсегда. Иначе как объяснить то зрелище, которое предстало перед ним, когда он открыл глаза? На его глазах груда камня раскололась еще больше, и в ночное небо вылетело не то небесное, не то адское создание.
Драм никогда не видел ничего подобного. Оно закричало, не как банши, а как валькирия, — крик грохочущих щитов и окровавленных копий, сражений и яростной решимости. Ее тело стрелой пронеслось по воздуху, словно оно гналось за молнией.
В этот короткий миг серая кожа стала серебристой, блестящей от дождя и сияющей в ослепительном свете. Поднявшись на высоту, оно расправило огромные пернатые крылья, отбрасывая тень на Драма и Мэйв. Затем, так же стремительно, как и поднялось, оно нырнуло в тень, где оружейная упиралась в высокую стену монастырского сада.
Существо заревело и вокруг него взорвался красный шар, похожий на кровь. Мрачный свет осветил крылатую тварь, а также виновника оглушительного рева… человеческую фигуру в черном одеянии с капюшоном и со странным символом на левой груди.
Драм одновременно подумал, что нужно помочь собрату, и что он не хочет подходить к фигуре в мантии ближе, чем к той, что с крыльями и хвостом. Если второе беспокоило его потому, что не должно было существовать в его реальности, то от первого он буквально покрывался мурашками.
Мужчина… ну, не стоит предполагать, ведь это могла быть и женщина, но, по крайней мере, он определенно выглядел человеком… заставил Драма отшатнуться на чисто физическом уровне. Конечно, одежда указывала на некоторую эксцентричность, но почему один ее вид должен вызывать у Драма желание взять сестру и уехать куда-нибудь очень далеко? У него не было ответа на этот вопрос, но небольшой дискомфорт не означал, что он может позволить себе стоять и смотреть, как монстр разрывает на части человека.