Неуправляемые
Шрифт:
– Крик на линии, мистер Президент, – генерал сохранил бодрость в голосе, как и полагается профессионалу. Потом будет обмен упреками с разведслужбой… но это потом. – Местоположение врага установлено, но он невероятно хорошо окопался. Если это изолированная огневая точка, мы можем попытаться обойти ее, но ни Альваресу, ни мне нечем прикрыть фланги. Думаю, мы слегка потреплем их, а потом просто проедемся по ним.
Стронг мысленно кивнул. В любом случае, это опорный пункт противника, который им придется уничтожить – просто потому, что его обнаружили. Еще одно «созвездие» плыло над голокартой в направлении вражеских укреплений. Одни звездочки двигались
Проклятье.
Для этих троих засада, похоже, тоже оказалась неожиданностью, но Стронг был уверен: они понимали, что она устроена здесь неспроста. Знали, что произойдет дальше и почему. Будь у него время и кое–какие препараты, которыми пользуются спецслужбы, он смог бы получить ответы на эти вопросы. Склонившись над столом, он обратился к чернокожему офицеру.
– Итак… Вы не блефовали. Но сколько бы у вас не было таких отрядов, вы сможете разве что замедлить наше продвижение. Множество людей с обеих сторон погибнут.
Свенсен хотел что–то ответить, но посмотрел на Брайерсона и смолк. Офицер «Полиции Штата Мичиган», казалось, раздумывал над тем, что именно сказать – или как не сказать лишнего и, наконец, пожал плечами.
– Я и не собирался вас обманывать. Только «Полиция Штата Мичиган» не имеет к этой атаке никакого отношения.
– Какая–то другая банда?
– Нет. Просто вам посчастливилось наткнуться на фермера, который защищает свою собственность.
Находясь на военной службе, Эд Стронг успел поучаствовать в боях на берегах реки Колорадо. Он не понаслышке знал, как трактовать разведданные и управлять тактическими группами. Но еще он знал, что значит лежать, припав к земле, когда частью реальности становятся пули, снаряды и осколки. Он знал, каково держать оборону в ситуации наподобие той, которую они сейчас наблюдали.
– Уверен. Возможно, его семья надрывалась несколько лет, копила каждый цент, чтобы осуществить эту затею. Но, мало–помалу, они построили эту систему. Однако… – он вздохнул. – Скоро ракеты у них закончатся, генераторы сдохнут. Так что остыньте.
Казалось, на цель обрушился настоящий ливень ракет и снарядов, начиненных высоковзрывчатыми веществами. Вспышки и разноцветные пятна замелькали на экране; теперь картинка напоминала скорее абстрактное полотно, чем пейзаж. Никто не смог бы уцелеть в таком аду – ни люди, ни техника. Потом бомбардировщики, которые до сих пор держались в стороне, сбросили свой смертоносный груз. Пока вражеская оборона не будет сломлена, все прочее можно считать пустой тратой времени.
Через пару минут осколки, наполнившие воздух, исчезли в еще более мощном взрыве. Вспыхнул напалм, и все окутало желтым сиянием невероятной красоты. Вражеские лазеры продолжали бить, но теперь от них было мало толку. И даже после того, как умерли лазеры, на голокарте можно было видеть, как отдельные снаряды пытаются поразить бомбардировщики. Однако вскоре это тоже прекратилось.
Мексиканцы продолжали обстрел. Тьма и свет смешались над полем. Динамики молчали, однако из–за стен кунга время от времени доносился звук наподобие далеких глухих ударов. В конце концов, бой шел в каких–то
Время шло. Все – и Президент, и «гангстеры» – следили за тем, как заканчивается обстрел и ветер срывает дымную вуаль, открывая взгляду картину разрушения, какую способна создать лишь современная война. К северу и западу горели поля. Танки, наконец–то, получившие возможность пройти по спорной территории, должны были подойти с минуты на минуту.
Впрочем, картина не выглядела однообразной. Нью–мексиканцы сосредоточили огонь на тех местах, где находились лазерные и ракетные установки. Там сама земля была превращена в мелкую пыль. Сначала снаряды с неконтактными взрывателями, потом бомбы, которыми обычно разрушают взлетно–посадочные площадки, потом напалм… Самолеты–разведчики носились над самой землей, их мультисканеры искали малейшие признаки вражеского вооружения, которое могло уцелеть. Когда подойдут танки и бронетранспортеры, солдаты еще раз прочешут местность.
Наконец, Стронг решил, что можно вернуться к нелепому заключению, высказанному Брайерсоном.
– Как вы видели, это просто небольшое совпадение – что именно тот фермер, который тратил все свои деньги на оружие, оказался у нас на пути.
– Совпадение и небольшое вмешательство со стороны генерала ван Стин.
Президент Мартинес оторвал взгляд от дисплеев. Его голос звучал ровно, однако Стронг знал, что это признак внутреннего напряжения.
– Мистер… м–м–м… Брайерсон… А вот теперь скажите: сколько у вас таких мини–крепостей?
Лейтенант сел. Его слова можно было счесть насмешкой, но в тоне не было даже намека на сарказм.
– Понятия не имею, мистер Мартинес. До тех пор, пока они не создают проблем нашим клиентам, они не интересуют и «Полицию Штата Мичиган». Не все так хорошо устроились, как Шварц, но вы не беспокойтесь. Большинство из них вас не тронет, пока вы не сунетесь в их владения.
– Вы хотите сказать, что если мы обнаружим их и обойдем стороной, они не попытаются препятствовать нашим планам?
– Совершенно верно.
На главном экране появились танки. Они проходили в нескольких сотнях метров от горящего поля. Камера повернулась, и Стронг увидел, что Крик не поскупился. По крайней мере сто танков – почти вся резервная группа – наступала по пятикилометровому фронту. За ними следовали бронетранспортеры с пехотой, и их было явно больше сотни. Эскадрилья, осуществляющая прикрытие с воздуха, выглядела весьма внушительно. Ясно было, что любое орудие противника, которое посмеет открыть огонь, будет немедленно уничтожено. Камера вернулась в прежнее положение, словно хотела полюбоваться разрушениями, пока колонна не миновала этот отрезок пути. Стронг сомневался, что здесь осталось хоть что–то живое. Пейзаж напоминал поверхность луны – и, по всей видимости, был столь же непригоден для жизни.
Президента, казалось, это совершенно не интересует. Он смотрел только на северянина.
– То есть мы можем избежать столкновения с этими бандитами, если обнаружим, что они окопались где–то неподалеку… Вы всерьез меня озадачили, мистер Брайерсон. Вы рассуждаете о сильных и слабых сторонах своего народа, но эти рассуждения звучат слегка неправдоподобно. И у меня возникает чувство, что вам, по большому счету, неважно, поверим мы вам или нет. Для вас гораздо важнее то, что вы сами в это верите.