Неуправляемый мужчина
Шрифт:
— Я здесь по делам, — вмешалась тетя Бетт, перекрывая продолжающийся стук в дверь. — Твой дядя решил поехать со мной, сделать тебе сюрприз и провести выходные со своей любимой племянницей. Мы решили заскочить и пригласить тебя на завтрак. — В дверь снова постучали, но тетя Бетт мужественно проигнорировала стук. — У меня будет сегодня совещание днем, а потом я свободна на весь уик-энд.
Дядя Марш отпустил меня, и как только он убрал руки с моих плеч, Тэк оказался у меня за спиной, его теплое, поджарое тело прижалось ко мне, татуированная рука опустилась на мою грудную клетку. И когда он таким образом обнял меня, прижав к себе, я была удивлена по целому ряду причин. Во-первых, это был жест заявление. Во-вторых, он явно предназначался для общения, это был жест утверждения. В-третьих, это был жест
Глаза тети Бетт и дяди Марша тут же опустились на его руку. Затем открыто посмотрели мне в лицо, и я поняла, что ни один из них не пропустил того, что хотел им сообщить Тэк.
В глазах тети Бетт появилось откровенное любопытство.
Лицо дяди Марша ничего не выражало.
Тетя Бетт не осуждала Тэка. Она была такой, какой была, и если вы принимали ее такой, какой она была, тогда она отвечала тем же.
Дядя Марш был летчиком-истребителем в Военно-воздушных силах. Теперь он профессионально играл в гольф. Он носил часы «Ральф Лорен» и «Таг Хоер». У него все еще была военная стрижка. Он тоже не привык осуждать. Так оно и было, и поняла я это сию минуту, когда большой, крутой, устрашающего вида байкер с рукой, покрытой татуировками, одетый в выцветшие джинсы и обтягивающую футболку, нуждающийся в стрижке четыре недели назад, дядя Марш, который только что стал свидетелем рукоприкладства с буйной женщиной, пинающей мою входную дверь и произнося нескончаемый поток непристойностей, не видел перед собой мужчину, обхватившего своей разрисованной рукой грудь своей горячо любимой племянницы. Он не стал судить даже в таком случае.
О боже.
Другая рука Тэка потянулась в сторону тети Бетт.
— Кейн Аллен, — произнес он скрипучим голосом, я моргнула, повернула голову и посмотрела на него.
Эллиот тогда обратился к Тэку именно так, скорее всего, это было настоящее имя Тэка. Это было классное имя. Хотя я пожалела, что не узнала его в нашу первую встречу.
— Привет, Кейн, — тетя Бетт пожала ему руку. — Я Бетт, тетя Тайры.
— Бетт, ты можешь называть меня Тэк, — сказал он ей.
Ее глаза скользнули ко мне, брови поползли вверх, давая понять, что нам предстоит длинный разговор позднее, я поняла, что этот разговор будет длинным со всеми подробностями, она хотела услышать все сочные сплетни, а затем распространить их по всей нашей большой семье, вплоть до кузенов. В отличие от дяди Марша, тетя Бетт была коммуникатором. Она считала семью самым важным на земле и поэтому сделала своей миссией быть центром всей информации семьи. Если вам нужно было что-то узнать, вы спрашивали тетю Бетт, она-то точно знала все.
Тэк отпустил ее руку и протянул к дяде Маршу.
Дядя Марш внимательно изучал его. И пока дядя Марш изучал его, он так же, как я поняла, размышлял, может стоит ему позвать всех своих приятелей-бойцов, чтобы забрать меня на Мах-3 и спасти от этого устрашающего байкера. Затем он все пожал руку Тэка.
— Марш, дядя Тайры, — представился он.
— Хорошо, — ответил Тэк и отпустил его руку, отодвигая нас в сторону. — Это мои дети, Тэб и Раш.
— Привет, — сказал Раш, подходя пожать им руки.
— Привет, — вторила Тэбби, следуя за братом. — Приятно познакомиться. Мы любим Тайру. Она — крутая.
Тетя Бетт улыбнулась. Дядя Марш внимательно посмотрел на Тэбби, потом на Тэка. Я старалась не чувствовать, как тепло разливается по моему телу от того, что я «крутая», встретившись с Тэбби и Рашем буквально вчера. Мне также не удалось не чувствовать это тепло.
— Я жду! — Крикнула снаружи Наоми. Стук в дверь прекратился, но она, очевидно, не ушла.
— Это так круто! — Лэни подошла к нам, обняв тетю Бетт и дядю Марша, одновременно заливаясь слезами. — Тай-Тай все время рассказывает о вас, ребята. Говорит, что если бы она не была вашей родственницей, то рискнула бы начать расследование в роддоме, чтобы выяснить, не подменили ли ее при рождении. Это потрясающе, наконец-то я встретилась с вами!
Лэни отступила назад и лучезарно улыбнулась им.
Лэни не лгала. Я любила маму и папу, но все свидетельства, за исключением дяди Марша, указывали на то, что в больнице произошла путаница. Мои мама и папа были республиканцами. Мама и папа были религиозными. Мама и папа родились в Огайо. Они отдыхали в парках штата Огайо. Они считали себя опытными путешественниками, потому что побывали в Куперстауне и на «Инди-500». Они болели за «Баки». Их комната с телевизором была оформлена в красных, серых и белых тонах. И, наконец, они собирались умереть в Огайо, и я знала это, потому что они мне так сказали.
У моей мамы была успешная карьера домохозяйки. Она пекла сказочные пироги и слушала шоутюны и Евангелие. У моего отца была успешная карьера столяра-краснодеревщика. Он ел мамины сказочные пироги и хвастался ими перед всеми, смотрел футбол, полицейские шоу и боевики, и чем больше плохих парней было изрешечено дырами, тем лучше.
Даже сейчас мама все еще читала мне лекции о том, что женщина должна носить юбки, каблуки, никогда не выходить из дома без макияжа и сережек и часто жаловалась всеми доступными средствами (включая телефон, письма, электронную почту и во время визитов) на то, что я все еще не подарила ей внуков. Мой отец отчитывал меня, что я слишком много времени трачу на работу и общение, а не на то, что нужно (а нужно ходить в церковь на службы, там я и найду себе хорошего религиозного мальчика, который любил бы футбол и Бога, имел бы работу, причем делал ее своими руками), и я должна найти такого мальчика и следить за тем, чтобы его носовые платки всегда были идеально выглажены. Это, а также поддержание чистоты в доме, поддержание моего парня мясом и картошкой, все это было единственным, как я должна жить по папиным понятиям.
Мама и папа каким-то образом умудрились вернуться в 50-е, им это нравилось, они остались в них и, как и в случае с великим штатом Огайо, они никогда, никогда не уезжали.
Мама и папа были совсем не похожи на меня.
Достаточно сказать, что если бы не тетя Бетт и дядя Марш в моей гостиной в этот самый момент, когда Тэк (все еще) обнимал меня своей татуированной рукой, а на пороге бы стояли мои родители, все вышло бы совсем по-другому. Тетя Бетт и дядя Марш умели держать язык за зубами и вести себя прилично. У мамы было бы непроницаемое лицо в данной ситуации. Папа попросит бы Тэка на пару слов на мою заднюю веранду, где объяснил бы Тэку, что я «хорошая девочка», скорее всего, подробно бы рассказал о том, как он относится к татуировкам и важности следить за своим внешним видом, а для него единственный путь следить за своим внешним видом заключался в том, что волосы должны быть коротко подстрижены и никакой растительности на лице. Но Тэк скорее всего бы отказался от папиного требования никогда больше ко мне не подходить и не иметь со мной ничего общего. И в конце концов папа сразу же бы отправился в ближайший оружейный магазин и купил бы дробовик, потому что папа несмотря на то, что был религиозен, не питал отвращения к огнестрельному оружию.
Я заставила себя отвлечься от этих мыслей и представила Лэни моим дяде и тете.
— Это Лэни, моя лучшая подруга.
— Приятно познакомиться, — сказала тетя Бетт. — Тайра тоже мне о тебе рассказывала, очень много хорошего.
Лэйни улыбнулась. Дядя Марш перевел свою чертовую ухмылку на Лэни.
— Воссоединение семьи! Потрясающе! — Воскликнула Тэбби. — И мы здесь как раз вовремя. Вам необязательно уводить Тайру на завтрак. Папа готовит свои знаменитые на весь мир блинчики.
Тетя Бетт и дядя Марш посмотрели на Тэка, и даже дядя Марш не мог скрыть своего ошеломляющего взгляда от того, что этот устрашающий на вид байкер способен приготовить блинчики.
— Это она напоминает мне, чтобы я не забыл, потому что у меня все готово, — прогрохотал Тэк у меня за спиной, все еще не отпуская. — Тэбби, дорогая, принеси родственникам Тайры по чашечке кофе. Раш, тарелки, вилки, накрывай на стол. — Его рука сжалась, губы приблизились к моему уху, он тихо сказал, но я знала, что мои тетя и дядя услышали: — Она уйдет, и я разберусь с ней. Она больше не будет тебя беспокоить, а если увидишь ее снова, позвонишь мне. Она не твоя проблема, детка, да?