Неутомимая охотница
Шрифт:
После того как рыдающий безутешный Флок, не желавший смириться с потерей Тини, и лорд Прит удалились на вечернюю прогулку. Спенсер сказал притихшей Хелен:
— Завтра я возвращаюсь в Лондон. Нужно съездить в Британский музей и поговорить со знакомыми учеными.
Ей это не понравилось, он ясно видел. Но что именно? Их разлука?
На сердце у Спенсера стало тепло.
— Я бы не хотела выпускать свиток из виду, — заметила она, и все внутри у него тревожно сжалось. Проклятый свиток!
— Я сделаю копию, — пообещал он холодно.
— Ты мой партнер. Я не хочу выпускать
Спенсер буквально лопался от ярости. Он сам не понял, как набросился на нее и принялся трясти. Правда, это не слишком ему удавалось, поскольку они были одного роста, но Хелен не сопротивлялась и безучастно позволяла делать с собой все что угодно.
— Ты не доверяешь мне, верно? — Я не настолько хорошо тебя знаю.
— Будь ты проклята! Отдалась мне девять раз за три дня! — Как чудесно иметь право бросить ей это в лицо! — Значит, ты меня не знаешь? Иисусе, Хелен, ты успела изучить меня вдоль и поперек! И все же боишься, что я украду этот злосчастный свиток и пущусь на поиски один?
— Просто ты человек страстный и вполне оправдываешь свою репутацию. Как партнер ты вел себя почти идеально. Пока.
— И что же?
Хелен покачала головой;
" — Это крайне важно для меня, лорд Бичем.
"Важнее меня?” — чуть не вырвалось у него, но он плотно сжал губы и оставил ее. Ушел, не оглядываясь, и целый час старательно копировал свиток. Потом снова смазал его, разгладил потрескавшиеся места и осторожно прикрыл тряпочкой. На лестнице он встретил Хелен.
— Так ты хочешь, чтобы я захватил в Лондон копию?
Она молча кивнула.
Лорд Бичем покинул Шагборо-Холл в шесть утра, взяв с собой вещи и Неттла, и быстро скрылся за опустившейся на дорогу влажной туманной дымкой.
Глава 16
— Я слышал, что вы подолгу совещаетесь с преподобным Матерсом, — заметил преподобный Олдср лорду Бичему, встретив его на Сент-Джеймс-стрит две недели спустя под окнами клуба “Уайте”. Опасливо оглянувшись, словно боясь, чтобы их не подслушали, он наклонился ближе. Бичема обдало жарким возбужденным дыханием. Он поднял брови. Ему не приходилось видеть преподобного Олдера таким взволнованным. Черт, да у него прямо-таки вид заговорщика! Что происходит? — Не расстраивайся, мой мальчик. Старый Болван Матеро, брат преподобного, разболтал мне о твоей находке, древнем свитке, написанном на пехлеви, в котором говорится о старом волшебстве. Просто поразительно!
Странно. Бичем был уверен, что они с Матереем договорились все держать в тайне. Собственно, преподобный сам взял с него клятву молчать, поскольку, как сказал он лорду Бичему, “этот невероятно интересный свиток вознаграждает меня за все серые, унылые годы бесплодного труда и ничтожных, мелких находок. Быть причастным к великому открытию, проливающему свет на тайны древнего мира! Мы, гордые современные люди, так мало еще знаем о прошлом! От всего сердца благодарю вас! Нет, сэр, от меня никто ничего не узнает”.
Лорд Бичем был знаком с преподобным Матереем еще со времен своей учебы в Оксфорде. Благородный
Спенсер почувствовал, что его самым банальным образом одурачили и предали, но, поскольку был не из тех, кто легко сдается при первой атаке, да и при второй тоже, внешне остался совершенно невозмутимым. Бесстрастное лицо не выказывало никаких эмоций, только бровь слегка приподнялась. Однако сердце билось тревожно и гулко. Преподобный Олдер подступил ближе, похлопал Бичема по плечу и понизил голос:
— Не тревожься, малыш. Кроме меня, преподобного и его братца, никто об этом не узнает. Видишь ли, преподобный Матерс не собирался ничего открывать своему олуху братцу, просто, когда разволнуется, имеет привычку говорить во сне. А тот услышал и потом разболтал, будто его брат распространялся о весьма странных и магических вещах и о древнем свитке, написанном на пехлеви. Но преподобный Матерс рано или поздно все равно поделился бы со мной. Я известен своим знанием старинных легенд, в которых содержится хотя бы крупица правды. Я искал тебя, мальчик мой. Я здесь, и ты можешь просить у меня помощи. — Он наконец отстранился и одарил Бичема благосклонной улыбкой. — Да, я предлагаю стать партнерами, — продолжал он. — Ты даже не представляешь, до какой степени я могу быть тебе полезен. Мы исследуем все возможные варианты вместе.
Подумать только, чтобы человек разговаривал во сне! Лорду Бичему хотелось смеяться над превратностями судьбы, но превыше всего было облегчение, охватившее его от сознания, что преподобный Матерс не оказался подлецом и, по-видимому, не сказал во сне ничего особенного. Именно поэтому преподобный Олдер пытается сейчас выведать у него подробности.
Спенсер улыбнулся старому приятелю и учтиво возразил:
— Нет. И распространяться особенно не о чем. Все это выдумки Старого Болвана Матерса. Не стоит поощрять его пить бренди галлонами.
Лорду Бичему редко доводилось видеть преподобного Олдера таким озабоченным. Лицо его помрачнело, как грозовая ночь.
— Брось, мальчик мой, с чего ты вдруг стал таким скрытным?
Нет, он не ошибся! В голосе Олдера явно слышится нарастающий гнев.
— Повторяю, я могу помочь, сделать для тебя все, даже самое невероятное! Признайся, где ты обнаружил свиток? Его уже удалось перевести? Там дается точное описание каких-то магических орудий или предметов?
Слава Богу, преподобный понятия не имеет ни о каких подробностях! Но он знает толк в волшебстве. Значит, жадность не дает ему покоя.
И хотя Спенсер мгновенно и навсегда разочаровался в этом человеке, он почему-то не был удивлен. Даже духовным лицам свойственны нечестность и низость, и эти черты он не раз замечал в священниках.
— Ax, — воскликнул он, прикрывая ладонью глаза, якобы от солнца, — кажется, это леди Нортклифф вон там, на дорожке, беседует со своим мужем! Прошу извинить, преподобный Олдер.
— Погодите! Мы еще не договорили, милорд. Лорд Бичем неторопливо повернулся к человеку, которым всегда восхищался и который неизменно его забавлял своим незатейливым остроумием.