Неуязвимый Боло
Шрифт:
Это «чаепитие» напомнило одну из давних экскурсий в Казахстане, которая была проведена еще на велосипеде. Загрузив багажник спальным мешком, пологом, водою в резиновой грелке и продуктами, я тронулся в путь, намереваясь добраться в тот же день до озера Сор-Булак. Судя по карте, до него было около пятидесяти километров. Пустыня оказалась безлюдной, дорог множество, и каждый развилок вызывал смятение и раздумье. Больше доверяя компасу, я продолжал путешествие.
Через несколько часов пути далеко на горизонте появилось странное снежно-белое зарево. Свернув с дороги, я пошел целиною по направлению к нему, лавируя между кустиками терескена и верблюжьей колючки. Через час пути открылась
Ручей был соленым. Но вблизи от его начала виднелось маленькое болотце, в центре которого из-под земли выбивались струйки воды, почти пресной и более или менее сносного вкуса. Здесь, у этого источника, и было решено остановиться.
Обширная площадь жидковатой грязи Сор-Булак, прикрытая белым налетом, кое-где сверкала длинными причудливыми кристаллами соли. Полнейшее безлюдие и тишина производили своеобразное впечатление.
Было очевидно, что весною эта впадина заливалась водою и становилась настоящим озером, но вскоре с наступлением жарких дней быстро высыхала.
Здесь оказалось довольно много разнообразных насекомых, особенно тех, которые приспособились к жизни на солянках, окружавших полосой с краев все озеро. Пресное болотце, судя по следам, посещалось многими жителями пустыни. Тут были отпечатки лап и барсука, и лисицы, и даже нескольких волков. Но пить воду сырой было невозможно: она сильно пахла сероводородом. По опыту я знал, что привкус этого газа легко исчезает при кипячении.
Остаток дня прошел незаметно. По берегам озера среди солянок оказалось множество нор тарантулов, которыми я тогда особенно интересовался.
Наступил вечер. В воздухе довольно высоко над землей стали быстро проноситься какие-то бабочки. Так же, как и многие жители пустыни, они приспособились преодолевать большие пространства. Было только странно, что эти бабочки при полном безветрии все летели безостановочно в одном направлении, приблизительно на запад. Ни одной из них поймать не удалось, а тайна переселения осталась неразгаданной. Массовые перелеты бабочек хорошо изучены в некоторых странах. Нередко бабочки летят осенью на юг, где зимуют, и весной, подобно птицам, возвращаются на северную родину. Но о бабочках пустыни, совершающих перекочевки, никто ничего не знал.
Потом стали раздаваться легкие пощелкивания о брезентовый верх спального мешка: что-то падало сверху подобно дождю. Вот падения стали учащаться и вокруг на земле закопошились маленькие жужелицы-омары. Жуки, видимо, летели на большой высоте и падали как-то странно, почти отвесно вниз.
Дождь из жужелиц продолжался недолго и вскоре прекратился. Вероятно, так же происходило массовое переселение жуков, рой которых, пролетая над пустыней, внезапно снизился. Но подобные вещи совершенно неизвестны для жужелиц, не проявляющих никаких наклонностей ко всякого рода скопищам и, по меньшей мере, к массовым переселениям.
Еще больше сгустились сумерки. Начала гаснуть вечерняя зорька, и, как бывает на юге летом в пустыне, стала быстро наступать ночь, и зажглись яркие звезды. Теперь, когда день закончен, пора кипятить чай и вдоволь напиться после жаркого дня и тяжелого путешествия.
Топлива здесь было мало. Тем не менее из мелких палочек, сухих стеблей вскоре был разложен маленький костер, и над ним уже грелся котелок с водою. Стояла удивительная тишина:
О чае не приходилось думать: костер был разбросан, а красавцы-навозники ползли, летели со всех сторон, обжигали свои чудесные пластинчатые усики. Чаепитие не состоялось.
Попив тепловатой, пахнущей сероводородом воды, пришлось залезать в спальный мешок. Лет жуков постепенно затих, а многие из тех, кто мешал кипятить чай, расползлись или улетели.
Ночью с холмов раздался заунывный и долгий вой волков. Хищники были явно недовольны человеком, занявшим место водопоя.
На озере я провел еще один день. Но в следующий вечер такого дружного полета больших навозников уже не было, и на этот раз жуки не мешали кипятить чай. Бабочки совсем не летали, не падали сверху жужелицы-омары, и вечер казался обыденным.
Видимо, развитие и жизнь больших навозников, а также жужелиц-омаров были таковы, что все оказалось готовым к брачному полету почти в один и тот же день. А это немаловажное обстоятельство: попробуйте в громадной пустыне встретиться друг с другом!
Струнная серенада
Ко мне часто заглядывал сосед Константин Евстратьевич — старичок, учитель иностранных языков и латыни, большой любитель музыки. У проигрывателя с долгоиграющими пластинками мы провели с ним немало часов. Вначале посещения его были случайными, потом они приобрели порядок некоторой закономерности, и в определенные дни недели вечером устраиваюсь что-то вроде концерта по заранее составленной программе.
Сегодня, в воскресенье, мы всей семьей выехали за город, побывали на просторах Курдайского перевала и задержались в одном распадке, натолкнувшись на скопление цикад. Это был весьма распространенный в Средней Азии вид Cicadatra querula, который по какой-то причине встречался преимущественно очагами.
Цикады были крупные, более трех сантиметров длины. Внешности примечательной: большие серые глаза на низкой голове, мощная коричневая широкая грудь, охристо-серое брюшко и сизые цепки ног. На прозрачных крыльях цикад виднелись черные полоски и пятнышки.
Личинки цикад, беловатые, с красно-коричневыми кольцами сегментов тела, производили странное впечатление своими передними ногами, похожими на клещи. Они жили в земле, копались там в плотной сухой почве пустыни, поедая корешки встречающихся по пути растений, росли долго и постепенно, пока не приходило время выходить на поверхность земли. Это обычно происходило почти одновременно, в разгар жаркого лета. В такое время в местах, где обитали цикады, можно было видеть круглые многочисленные норки, прорытые выползавшими на поверхность земли личинками, и нередко застать и самих личинок.