Неужели любовь?
Шрифт:
Он вновь умолк. Пола тоже не произносила ни слова.
— Когда мы занимались любовью, трезвый рассудок отсутствовал у обоих, верно?
Она шмыгнула носом, однако возражать не стала.
— Знаю, и для тебя и для меня события развивались слишком быстро. Но… признаюсь честно, ты свела меня с ума. Я просто сгорал от желания. Думаю, ты тоже испытывала нечто подобное, правда? Тебе хотелось близости так же сильно, как и мне.
Он пристально взглянул на Полу, словно убеждая ее согласиться, но она опустила глаза и пожала плечами.
— Лишь
— Да, — наконец произнесла она едва слышно.
Кожа Полы приобрела такую чувствительность, что она способна была ощущать даже дыхание Роже. Тело реагировало на малейшее движение. Однако он все еще не дотрагивался до нее.
— Вот я и подумал, что, если ты приедешь в мой уединенный уголок, твое настроение изменится. Ты узнаешь обо мне не меньше, чем я сейчас знаю о тебе. — Он вдруг улыбнулся. — Пожалуй, тебе вообще станет известно все!
Пола молчала, потому что просто не могла говорить.
— Я надеялся, что, увидев меня в здешней обстановке, ты перестанешь чувствовать себя столь уязвимой.
Уязвимой? Скорее, просто голой!
— Ляжем вместе, Пола, — тихо попросил Роже.
Она по-прежнему не издавала ни звука, голова ее кружилась.
Когда он сделал движение в направлении Полы, будто намереваясь обнять ее, та съежилась, и он сунул руки в карманы брюк.
— Мы не станем заниматься любовью, если ты этого не захочешь. Просто позволь мне обнимать тебя. Знаю, тебе не нравятся двусмысленные ситуации, но доверься мне хотя бы этот единственный раз — и больше я не стану ни о чем тебя просить.
Пола судорожно глотнула воздух. Расщелина зияла перед ней, ужасая своей глубиной. Зачем Роже заставляет ее принимать решение? Почему просто не обнимет?
— Как мне убедить тебя перестать противиться мне? — воскликнул он почти в отчаянии. Из его голоса совершенно исчезли искушающие нотки. В эту минуту он в самом деле не знал, что сказать или сделать. — Дорогая, то, что происходит между нами, бывает раз в жизни. Дай этому шанс, пожалуйста!
Полу пугало серьезное выражение его красивого лица, но одновременно она чувствовала себя так, будто ей в дар преподнесен весь мир.
— Я… не знаю. — Собственный голос показался ей совершенно чужим.
В его глазах промелькнуло какое-то необъяснимое выражение.
— Знаешь что, давай проведем нынешний день как можно ближе друг к другу. Я покажу тебе дом. Возможно, ты дашь мне какой-нибудь дельный совет относительно его переустройства. Потом вместе приготовим ужин, я разожгу камин. Будем смотреть телевизор или болтать. Представь себе, что мы давно женаты, почувствуй это. Если после всего тебе захочется лечь одной, так и сделаешь. Завтра можешь уехать, я тебе слова не скажу. Но подари мне сегодняшний вечер.
Пола не находила в словах Роже какого-либо подвоха, но все равно
С другой стороны, почему бы не рискнуть?
Пола подняла голову и была поражена неожиданным выражением его глаз. Они сияли пронзительной нежностью.
Он протянул Поле руку, и та, сама не зная, что делает, взяла ее.
Последовавшие затем часы оказались странными, похожими на мечту. После полудня к Сен-Дью приблизился грозовой фронт, небо потемнело, загрохотал гром и начали мигать лампочки.
Роже проводил Полу в гостиную, где на стенах висели старинные гобелены. Мебель тоже была антикварной.
— Наверное, этот дом очень старый? — спросила Пола.
— Первая постройка возведена в тринадцатом веке, но потом дом многократно перестраивался сообразно вкусам сменявших друг друга владельцев. В прошлом году в деревне внизу работали археологи. Нашли остатки древней дороги. Заходили и ко мне, просили разрешения следующим летом покопаться на территории поместья.
— А ты что?
— Дал согласие, разумеется.
— Несмотря на вмешательство в твою личную жизнь? Ведь это же частные владения.
— Земля не может принадлежать одному человеку. Я уже говорил тебе, что не верю в идею частной собственности.
Пола потрогала ближайший гобелен. Он датировался шестнадцатым веком, и местами сквозь истершиеся нити вышивки проглядывала основа. Трудно было даже представить, сколько стоит подобная вещь. Роже явно использовал этот дом не только для уик-эндов. Он хотел сделать его красивым и полностью обитаемым. Это не слишком вязалось с рассуждениями о собственности.
Пола высказала ему свои соображения.
— Весьма тонкое умозаключение, — заметил он с оттенком раздражения.
— Просто мне кажется, что в цепи твоих рассуждений существуют изъяны.
— Этот дом никому не был нужен, — пояснил Роже. — Он разваливался на части и требовал очень больших капиталовложений.
— Почему же ты решил спасти его?
Он хмуро пожал плечами.
— Мой отец родом из этих мест.
— Понятно… — протянула Пола.
Ей показалось, что Роже хочет прекратить этот разговор. Но ведь он сам пригласил ее сюда и вдобавок сказал, что готов приоткрыть для нее свой внутренний мир.
— Ты с ним видишься?
Бродо помолчал, словно взвешивая про себя, стоит ли развивать эту тему, потом сказал:
— Вижусь изредка. Полагаю, тебе хочется знать больше?
Пола кивнула.
— Мой отец родился в горной деревушке, здесь по соседству. С моей матерью он встретился во время уик-энда, который проводил у приятеля где-то недалеко от Перпиньяна. После скоротечного романа отец улетел в Америку. Мать всегда считала его аристократом, но он им не был, просто был сыном сельского землевладельца с хорошими задатками. — В голосе Роже ощущалась горечь.