Стихи, что вы найдете в этой книжке, из поэтических тетрадей Анны Бру. Во всех её стихотворениях, как автор называет – зарисовках, легко заметна самобытность, и незашоренный, особый взгляд на мир. И сразу виден музыкальный их настрой. Тому источники – Москва и фортепьяно. Сроднилась Анна с инструментом с детских лет. И в ней потребность музицировать, задумывать, записывать стихи – она тождественна потребности дышать. Кто узаконит, что такое вдохновенье?
Давайте вслушаемся в эти её строки:
Безлюдно.
В облаках голубизнаЩеки коснулась веточка сирениДалёкая московская веснаКо мне явилась без предупрежденийВолною мои мысли теребяИ в этот миг я вспомнила тебя.
В американском её доме есть рояль. Старинный, девятьсот двенадцатого года, известной в мире фирмы Wurlitzer. Сработанный прекрасно, на века, с чистейше правильным и бархатным звучаньем. Не просто инструмент, а верный друг.
Дорога странствий, ветер перемен – для поэтессы это звуки не пустые.
Она вдруг может неожиданно сорваться, поселиться в штате Мэн, почти что рядышком с Канадскою границей. И долго добираться на работу в город Хултон, где исполнять с большой отдачей долг врача. Жить переменчивою жизнью, напряженной.
Или поехать в Калифорнию, где жить на островке, в не очень часто Тихом океане. И по длиннющему надежному мосту опять же долго ехать на работу в Сан-Франциско.
Во всех дорогах, будь то путь в центральный Денвер, иль переезд в далекий Новый Орлеан, за ней повсюду поспевал её рояль, как ни мучительна была транспортировка.
Она из тех, кто распознал, что жизнь – искусство, а не зачитанный до дырок манускрипт.
А у черёмухи в Машковом переулкеУж набухают изумрудные листыЯ отправляюсь по бульварам на прогулкуНадев браслеты из кудрявой бересты
И напоследок – поэтесса Анну Бру нередко пишет прозу – по-английски. Один из первых её опытов – рассказ, она показывала Курту Воннегуту. И получила одобренье «В добрый путь».
Возьмем эпиграф – он поставлен не случайно. Ведь те стихи для Анны жизненное кредо. Не богохульствуя, не делая привычек, а искренне и просто – просто жить. Чтобы сказать уже когда-нибудь потом, как у Цветаевой в конце стихотворенья:
Гляжу и вижу одно – конец,Раскаиваться не стоит.Павел Козлов
«Явилась я с далекой Андромеды…»
Явилась я с далекой АндромедыБез чемоданов, сумок, барахла.Обутая в резиновые кедыГляжу на золотые куполаЯ световые версты нанизалаНа чётки, что купила в БухареЯ помню, как девчонкой приезжалаНа площадь трёх вокзалов на зареМосква ещё жива, как прежде – дышитВ морозном воздухе струится пар из трубЧто смотрят ввысь. Мотор ревёт и пышетЕщё секунда, и к созвездиям рванутВ столичных улиц супергибкую поверхностьВтопчу я снег упругим башмакомА после ринусь в вековую бесконечность,Простившись
с тяжестью московских катакомб.
«Давно родившись, медленно и в муках…»
Давно родившись, медленно и в муках,В день осени, дождливый и сырой,Очнулась я в дешёвых серых брюкахНа лавочке в метро, на «кольцевой».Глотая жёлтый полумрак туннельныйДержусь за поручень, как птица за червяДыханье моей музы из вселеннойЯ чувствую у своего плеча.Локомотива электрическая силаМеня уносит, может – навсегда.С туманных сопок где-то на КурилахЛуна глядит раскосо на меня.Она подмигивает белыми глазамиТакая праздничная в облачном мантоИ полускрытая за теми облаками,Скрывает оспой поражённое лицо.Прощай Цветной бульвар, моё почтенье!Бубнят в аллее сонно циркачи.Пьют пиво с воблой после представленьяСвободного паденья короли.
Вино
Спасибо предкам, что придумали вино.Мы знаем наперёд, что в гроб дубовыйТрадиций старых следуя законамНас упакуют строго, все же – но…Мы продолжаем и продолжим пить виноПоскольку плоти вечной жизни не дано.
«В абсурде фиолетовой ночи…»
В абсурде фиолетовой ночиНожи в тортах торчат, как минареты.Из спичек воздвигаю я КижиВ дыму твоей последней сигареты.Пластинка нашей пламенной любвиПроиграна на скорых оборотах.Шрапнель ещё свистит из-под иглы,Минуя сердце, отупевшее в заботах.Но ты – ты преподносишь мне цветыВ залог привычного земного постоянства,Как будто свет давно исчезнувшей звездыВ таинственном космическом пространстве.Мы обнимаемся. В объятьях – осторожность,Страсть миновала, вся исчерпана до дна.Моей души сиротской беспризорностьВ букетах роз твоих погребена.
«От строгих утонченных кипарисов…»
От строгих утонченных кипарисовДо голубых нетронутых снеговДавно знакомый запах барбарисаМанит из незапамятных веков.Галактики холодное дыханьеУже покрыло инеем виски.Маниакальное тревожное сознаньеВсе в русле высыхающей реки.Пускай цветут вишневые аллеи,
