Never Back Down

Menestrelia

– Ну, ты будешь шевелиться?

Голос Сириуса я едва разбирала. Человеческая речь в этот момент казалась мне странной. Я больше понимала интонации, нежели звуки, которые он издавал. Они были полны любопытства и нетерпения. Я осторожно двинула хвостом. Влево. Вправо. Снова влево. Теперь быстрее. Человеком я не стала. Здорово. Окрылённая успехом, я осторожно встала на все четыре лапы и настороженно замерла. Какой прогресс! Шаг. Шаг. Ещё один. И ещё... Всё давалось мне трудно, я едва сдерживала себя, чтобы не превратиться снова в человека. По ощущением это напоминало попытку вкатить огромный валун

на высокую гору.

– Ты слишком много думаешь, – говорил мне Сириус. – Это по-человечески. Сейчас ты зверь. Звери не думают, у них есть только инстинкт и чувства. А так как ты думаешь, это мешает тебе быть зверем. Давай, выпусти внутреннего лиса на волю!

Я фыркнула. В животном облике это было особенно забавно. А потом я решила внять его совету. Отодвинув сознание на задний план, я прогулялась по комнате, нашла уснувшую в игрушках Нимфадору. Она пахла молоком и конфетами. Решив, что лучше её не трогать, я двинулась дальше. Для такого небольшого зверька, как я, комната казалась огромной, завалы игрушек напоминали лабиринты. Я легко вскочила на какую-то коробку, потом на комод, стоявший шагах в двух. О, это было незабываемое ощущение. Мышцы двигались совсем иначе, каждый прыжок вызывал сладостную дрожь. Я завороженно прислушивалась к своим ощущениям. Хотелось бежать. Куда угодно. Главное, бежать, бежать, бежать! И прыгать! Позволить окружающему миру оглушить себя всевозможными звуками и запахами, опьяненной нестись по лесу, чувствуя, как ветер ерошит шерсть на загривке. От полноты чувств я тихо и кротко тявкнула. Сириус издал странные лающие звуки. Смех. Надо же, как странно он звучит, когда иначе его воспринимаешь...

Послышались шаги. Совсем рядом. Запах земли, цветов, пыльцы и Нимфадоры. Андромеда.

Я спрыгнула с комода и спешно превратилась обратно в человека. Обращение вызвало некоторые проблемы – у меня остались хвост и клыки. В панике я метнулась к окну и села на подоконник прямо на собственный хвост, едва сдержав визг. Больно!

Дверь открылась, заглянула кузина. Спросила, как мы тут. Я молча приложила палец к губам и указала на уснувшую племянницу. Меда подхватила малышку и уложила в кровать со словами «тихий час». Предложила нам выпить чаю в саду. Сириус выручил, сказал, что хочет ещё немного посидеть с племяшкой, пусть даже спящей. Андромеда понимающе кивнула и вышла, сказав, что чай нас ждёт. Когда за ней закрылась дверь, я соскочила с окна и бросилась к брату. Тот посмотрел на меня и тихонько заржал. Если бы не Дора, ржал бы он в голос, да так, что стёкла звенели бы.

– Не бойся, у меня так же было. Тебе к лицу, кстати!

Я оскалилась и зарычала, показав клыки. Брат разразился новым приступом смеха. Я ждала, пока он успокоится, нетерпеливо и раздражённо помахивая хвостом.

– Так, спокойно. На счёт пять сделай глубокий вдох.

Раз...два...три...четыре...пять...

– Теперь задержи дыхание на пять счётов.

Раз...два...три...четыре...пять...

– Теперь на выдохе назови пять принципиальных исключений к закону Гампа об элементарных трансфигурациях.

– Еда, деньги, любовь, оторванные конечности, жизнь, – на выдохе оттарабанила я. Клыки вернулись к нормальным размерам, хвост пропал. – О, круто! Как это?

– Ну, чтобы стать

зверем, надо перестать думать, как человек. Чтобы стать человеком, надо подумать о чём-то человеческом и сложном. Питер складывает в уме большие цифры, я повторяю законы трансфигурации, а Джеймс перечисляет про себя все семьсот различных нарушений в квиддиче и случаи их применения, известные в истории.

– Потрясающе... Ну что, идём пить чай?

Мы вышли на террасу. Смеркалось. Теда ещё дома не было – работал, Меда как раз принесла печенье. Мы втроём сидели в плетёных креслах, завернувшись в пледы. Дом стоял на горе, поэтому с террасы открывался изумительный вид на скатывающуюся вниз долину и расстелившийся там городок, на кремово-голубую в свете заходящего солнца реку Дарт, на лёгкие облака и бесконечное небо, которое изредка вдали царапали деревья.

Я любовалась всем эти и была сверх меры счастлива. Завтра я отправлюсь к Лафнеглам, Сириус уедет к Джеймсу, у меня наконец-то получилось надолго превратиться в животное и обратно. Потрясающее ощущение! Надо будет рассказать Ремусу...

Оглушённая счастливыми мыслями и пережитыми ощущениями, я задремала прямо в кресле и проспала до темноты, пока Тед не вернулся и Меда не повела нас всех ужинать в дом.

====== Часть 41. (В поход, в поход, аристократ!) ======

— Какой ещё, к мерлиновой бабушке, поход?!

— Не к мерлиновой бабушке, а в леса южной Англии.

— Это дела не меняет. Я писала тебе неделю назад, что приеду. Неужели ты не могла предупредить?

— Я забыла. К тому же походы у нас спонтанны. Мы решили, что пойдём только три дня назад.

— А почему ты мне не написала?

— Я… забыла. Ну, хочешь, идём с нами!

Диалог происходил на пороге дома Лафнеглов. Я с чемоданом и клеткой в обнимку стояла на крыльце, в то время как Лина в полном походном обмундировании стояла передо мной. Встретила подругу, нечего сказать. Ежегодные походы — дело классное, но мы неделю назад договорились, что я до августа приеду погостить. И миссис Лафнегл была не против, Лина была рада, а Эд… его мнение никого не интересовало. И вот вам, нате ежей в томате!

Не, в поход пойти я не против — новый опыт, все дела. Но я же ничего в этом не смыслю. Когда я озвучила эту мысль, на пороге появилась миссис Лафнегл и заявила, что всё бывает впервые, а полезные навыки могут пригодиться. Я немного помялась. Выбор: две недели в лесу, в диких условиях без горячей воды и мягкой постели, без кофе, любовь к которому мне привил Джастин, без тепла, да ещё и с Эдом в придачу или возвращение на площадь Гриммо, где есть и душ, и постель, и тепло, и кофе, и Джастин, нет Эда, но есть маман… Выбор-то очевиден!

— Я за! Что нужно взять с собой?

Лафнеглы выдали мне запасной рюкзак, который должен был тащит Эд, потому как в нём(в рюкзаке, не в Эде) находилась палатка, верёвка, спички, лекарства. Рюкзак большой, места всё вышеупомянутое занимало мало, так что я понапихала туда свою одежду. Ну, как свою? Что-то мне дала Лина, что-то я стащила у Сириуса перед отъездом, что-то мне миссис Лафнегл отвоевала у собственного сына, который перестраховки ради взял три ветровки и четыре свитера. Футболки, майки, бельё, носки у меня, благо свои имелись.