Неверная
Шрифт:
Когда он подъехал к дому, в гостиной и на кухне горел свет, Влад воодушевился — его маленькая Ида его ждёт. Первым делом он зашёл на кухню и там его встретила не Ида…
Широкая спина Филина предстала перед взором Влада, когда он зашёл на собственную кухню. Тот спокойно наливал себе чай из чайника.
— Какого хрена ты у меня дома делаешь? — окликнул его Влад, кидая на кухонный стол букет цветов без оберточной бумаги.
Филин неторопливо обернулся, отхлебнув чая и тяжело вздохнул.
— Мне Ида позвонила и прежде, чем я что-то скажу, сходи в гостиную, тебе нужно сначала увидеть, потом поговорим.
— Они? — переспросил Влад.
— Иди и смотри… — тяжело вздохнул Филин, садясь за стол.
По взгляду и выражению лица Филина, Влад понял, что лучше не спорить, с тяжелым сердцем он направился в гостиную, где горел один ночник, едва освещая большое помещение. На диване в махровом халате и пижамных штанах, сжавшись, как котёнок в клубок, лежала Ида, на её носике выступили капельки пота, растрёпанные волосы прилипли к вспотевшему лбу, а лицо было опухшим от слез.
На другой стороне дивана под пледом лежал ребёнок, с пшеничного цвета волосами, мальчик тяжело дышал с открытым ртом, его пальчики нервно вздрагивали во сне. Ида положила между собой и ребёнком подушку, чтобы невзначай не ударить его, если вытянет ногу.
Влад не знал его имени, но точно знал отчество. Его сердце камнем рухнуло вниз и отдавило ноги, шаркая, как старик, он пришёл на кухню и взял бутылку коньяка из шкафа, выпил стопку, не закусывая. Филин безразлично смотрел на потерянного Влада и качал головой, кивая на букет.
— Лучше выброси, пока она не увидела, тут и вагоном цветов не загладить.
— Что произошло? Эта тварь пришла ко мне домой? — прохрипел Влад и рухнул на стул напротив Филина.
— Нет, она не вошла ни на порог, ни в ворота, она просто оставила его около них. — поник головой Филин. — Вышла из такси, позвонила в звонок и уехала. Дождь шёл, там на звонке контакты намокли, а камеры водой залило, охрана не видела, что кто-то пришёл. Мальчик простоял под дождём полчаса, прежде чем Ида его нашла. Филин толкнул Владу кипу документов, что лежали на столе, и горе-отец начал бездумно их перебирать, не особо вчитываясь.
— Ирина отказалась от родительских прав, возложив всю ответственность за воспитание на твои плечи. Можешь не брать, завтра мальчика заберут, как подкидыша, по документам у него в графе отец прочерк, стоит только отчество, твое имя. Однако, Багратионова очень позаботилась, чтобы ты смог сначала временную опеку оформить, а потом усыновить, юрист все документы заполнил, она подписала. Мать всё таки… — усмехнулся Филин и взял в руки тонкую детскую карточку больного Багратионова Константина Владленовича. — Вот медицинские документы, после постановки неврологом диагноза, она его даже к врачам водить перестала, год как крест поставила на человеке.
— Что сказала Ида? — похрипел Влад.
— Ничего твоя Ида не сказала, только плакала.
— Почему ты здесь?
— Потому что она мне позвонила, после того, как ты сто раз не ответил.
— И ты сразу приехал? В рыцаря в белом плаще играешь?
— Влад, ты чё несешь вообще? Где ты был? Я тебя искал.
— У Волшебника…
— Давай договоримся, как мужик с мужиком, даже если на твоём члене девка скачет, будь добр, бери трубку не от жены, так хоть от меня. — неожиданно резко высказался Филин. — Я твои семейные дела разгребать не нанимался!
— Зачем тогда
— Жалко её стало. Она ревела в трубку, ничего сказать не могла, я думал, кто-то умер! Сначала не понял, что произошло, а потом как понял. Иде сделали укол, проспит до утра, у тебя есть ночь, чтобы решить, что с этим делать.
— Где эта тварь?
— Ира? В Германии через пару часов приземлиться. Ты родитель-одиночка, начинай привыкать. Счёт один один, да?
Филин недобро усмехнулся и Владу захотелось стереть его эту ухмылку кулаком. Святослав молча вышел из-за стола, обернувшись у порога:
— Ида знает, что она пыталась пропихнуть тебе ребенка ещё раньше, и ты отказался, она слышала ваш разговор в гольф-клубе. Для неё твой сын не новость, можешь не распинаться, кто это и что он делал у вас под дверью.
Филин молча покинул семейное гнездо Ковалевских, куда только что прилетела кукушка, разрушив итак хлипкое гнёздышко маленьким подкидышем.
Глава 30
«Надо проснуться… надо проснуться…» — уговаривала она себя и своё налитое свинцом тело. Разлепив веки, Ида моргнула несколько раз, чтобы окончательно вернуться в эту реальность, где вчерашний вечер испытал её на прочность и она это испытание не прошла.
Она так не хотела выходить под дождь, но Кузя не оставил ей и шанса. Щенок, который, похоже вырос до своих максимальных размеров и был ей чуть ниже колена, лаял до хрипоты у себя в вольере, вселяя в неё непонятную тревогу. Ида проверила детей в своих кроватях, котят, что спали в гостиной на кресле в тройном клубке — все на месте, кроме Влада. Она в итоге приняла свою участь выйти на улицу.
В жёлтом дождевике и таких же солнечных сапожках Ида будто противостояла тёмной стихии, что бушевала на улице после ужасной недельной жары. Дрожащий и мокрый Кузя рвался из вольера, кидаясь от одной стороны сетки к другой. Ида нещадно ругала себя, что забыла отвести его в тёплый и сухой гараж, она открыла калитку вольера и хотела взять его за ошейник, но он ловко проскочил между ее сапожек и побежал, но не в дом, а к воротам, хозяйка за ним. Кузя охрипший от долгого лая, рычал и лаял на закрытые створок. Ида трусливо замялась, может за воротами какая-то беда, а она боится открыть? Её выручил один из охранников, что спустился вниз со второго этажа гаража и вышел с ней за ворота, взяв под мышку пёсика, чтоб не убежал.
Сначала она заметила большой чемодан и только потом мальчика, что забился котёнком под дерево и жался к стволу рябины, сотрясаясь от холода. Она сразу поняла, кто этот мальчик и как сюда попал, подкидыш — такой же как Ида, но этого мальчика мать не удосужилась даже передать из рук в руки.
Схватив его на руки она побежала в дом, захлёбываясь от слёз, хлынувших проливным дождем из глаз. После того, как они оказались в доме, она начала звонить своему мужу, раз за разом её посылал нахрен женский голос робота, потом просто гудки. Мальчик был относительно сухим, его спасла непромокаемая длинная куртка и резиновые сапожки. Попав в тепло, он как распустившийся цветочек, начал оживать, распространяя дикий ор вместо приятного аромата. Ида, закрыв уши руками, пыталась прийти в себя, начать что-то делать, и она позвонила единственному человеку, которого знала ближе, чем других — Филину.