Неверноподданный
Шрифт:
– она протянула ему снимки. На них он увидел розовощекого, хорошо упитанного юношу и обаятельную молодую женщину, которая, по его мнению, в жизни была гораздо красивее.
– Надо же, как я изменился, - сказал он, если так и дальше пойдет, то скоро я буду выглядеть старше тебя.
– Не притворяйся, Боря, посмотри, что со мной стало. Я не хочу ждать, пока ты меня бросишь, давай расстанемся сейчас, когда нам есть что вспомнить.
– Пока нам нечего вспоминать. Вернёмся к этому разговору лет через сорок, может, тогда воспоминаний прибавится.
– Эдик снова хочет восстановить семью. Он переезжает в Воронеж и уговаривает меня поехать с ним.
– Я тебя никуда не пущу.
– Милый ты мой мальчик, - сказала она, ласково целуя его в щёку,
– сейчас
– Я не хочу, чтобы это проходило.
* * *
Лена поехала с мужем в Воронеж. Как и раньше, они не ругались и не ссорились. Отношения их были ровными, но никакого влечения друг к другу они не испытывали. Недели через три они пошли в театр и в антракте Лена почувствовала, что Эдуард нервничает.
– Она здесь?
– спросила Лена.
– Да, - ответил он.
– Познакомь нас.
– Ты с ума сошла.
В этот момент к ним подошла элегантно одетая женщина и, поздоровавшись, сказала:
– Эдик, познакомь меня со своей женой.
– Знакомьтесь, - пробормотал он.
На следующий день Лена встретилась с любовницей мужа tet a tet и, проговорив с ней несколько часов, вернулась в Москву.
Вскоре Лена подала на развод, но когда Боря захотел переехать к ней, она отрицательно покачала головой и сказала:
– Нам надо расстаться.
– Почему?
– Потому что я старше тебя, потому что у меня не будет детей...
– Будут, Леночка, - перебил он, - обязательно будут. Ты не могла родить, потому что не любила Эдика, а от меня ты родишь. Мне вчера приснился сон, что мы женились и у нас родились близнецы. Они совершенно не похожи друг на друга, но зато один - вылитый я, а другой
– вылитая ты. Мы назвали их Яша и Дима. И все было бы ничего, но ты так донимала меня своими разговорами о возрасте, что мы, в конце концов, развелись, а детей поделили. Фамилии у них тоже стали разные у Яши - Коган, у Димы - Волконский. Мой сын, как истинный еврей, чувствовал, что ему не хватает матери и в том, что мы развелись, обвинял меня, а потом в один прекрасный день назло мне крестился, поступил в духовную семинарию и стал попом, а твой, как настоящий русский хотел общаться с отцом и чувствовать мужика в доме. Он считал, что во всём виновата ты, в пику тебе сделал обрезание, принял иудаизм и поступил в ешиву. Так в одном и том же городе два родных брата служили двум разным богам. Яков Коган служил Христу, а Дмитрий Волконский - Ягве. Своей беспорочной службой они искупили наши грехи и мы с тобой сошлись опять. Правда, мы потеряли самые лучшие годы, исковеркали жизнь детей, стали посмешищем для знакомых, но, в конце концов, приняли правильное решение. Я предлагаю тебе принять это решение сразу. А если уж у нас не будет детей, я усыновлю твоего четвероногого, лохматого и хвостатого сыночка. Ведь он более правоверный еврей чем я, потому что ему сделали обрезание на полную катушку.
– Ты так много говоришь, что не даёшь мне слово вставить.
– Ну, извини, вставляй.
– Я выхожу замуж и уезжаю в Ленинград.
– Да...
– Боря почувствовал странную слабость. Он не знал, правда это или она только что выдумала замужество и переезд, он чувствовал лишь, что она твёрдо решила расстаться. Он хотел сказать ей что-нибудь хорошее на прощанье, но боялся расплакаться. Он привык к Лене, общение с ней расширило его кругозор, заставило по-другому взглянуть на мир, сделало мужчиной. Благодаря ей он стал более спокойным, а при подготовке к экзаменам, в отличие от своих неженатых товарищей, не засматривался на каждую проходящую девушку и легко мог сосредоточиться на учёбе. Лена поощряла его старание и во многом благодаря ей он несколько раз получал повышенную стипендию. Он бы с радостью женился на ней, но она зациклилась на том, что старше его, а ведь известны счастливые браки людей с гораздо большей разницей в возрасте.
* * *
Студенты, как обычно, собрались у Жени Гончарова. Он жил один в огромной четырёхкомнатной квартире в центре Москвы. Родители его большую часть времени проводили за границей. Они были советниками посольства по науке, а точнее, как по секрету сообщил Женя сокурсникам, занимались промышленным шпионажем. Их работа очень хорошо оплачивалась и была практически безопасной.
В тот день Володя Муханов на вечеринку опоздал. Он приехал прямо с репетиции с двумя подружками - коллегами по театру. Когда они вошли, веселье было в полном разгаре. Увидев их, Женя закричал:
– А вот и артисты подгребли, они сейчас нам что-нибудь изобразят.
– Сейчас мы можем изобразить только голодных хищников, - сказал Володя, - так что для начала нас надо накормить.
– Зачем же ты женился, если тебе дома даже поесть не дают?
– спросил Женя.
Володя недовольно посмотрел на однокурсника. Он не любил говорить на эту тему и ничего не ответил. После полутора лет жизни в общежитии он переехал на частную квартиру, а ещё через полгода заключил фиктивный брак с её хозяйкой. Это было чисто деловое соглашение, за которое он должен был заплатить большую сумму. Он не хотел показывать своей жене, что у него есть такие деньги и договорился отдавать долг постепенно. Таким образом, он надеялся защитить себя, на случай если хозяйка квартиры захочет развестись раньше, чем он получит московскую прописку. Девушки, которые с ним пришли, знали об этом и, не обращая внимания на Женин вопрос, направились к столу. Подкрепившись, вновь прибывшие стали показывать сценки из жизни на центральном рынке, в которых внимание продавца - южного человека в огромной кепке-аэродром - отвлекала симпатичная покупательница, а её приятели очень ловко пользовались этим.
Зрители бурно выражали свой восторг и громко аплодировали. Один из них, маленький, худенький Витя Ерёмин устроился рядом с самой крупной девушкой - Наташей Караваевой. Видно было, что ему лучше принять горизонтальное положение, но места для этого на диване не было и он сидел плотно сжатый Наташей с одной стороны и Мишей Ларионовым с другой. Он то и дело закрывал глаза и голова его падала на плечо Наташи, а Наташа тут же её отталкивала. Голова Вити на секунду принимала вертикальное положение, он просыпался, открывал глаза, смотрел на актёров, следуя общему настроению громко смеялся, и вновь засыпал, роняя голову на Наташино плечо. После этого всё повторялось снова. Его сосед справа - Миша Ларионов хоть и аплодировал вместе со всеми, сидел задумавшись.
Миша поступил в институт после армии и был на несколько лет старше своих однокурсников. В Москве у него не было ни родственников, ни знакомых и, чтобы свести концы с концами, он устроился ночным сторожем. Времени на учёбу у него не оставалось и он часто обращался к
своим товарищам за помощью. Как-то раз, готовясь с ним к очередному семинару по математике, Борис увидел задачи, которые ему дали на приёмных экзаменах в университет и выругался.
– Ты что?
– спросил Миша и Борис рассказал о своей неудавшейся попытке поступления в МГУ. Ларионов удивлённо покачал головой. Он не мог поверить, что человека не приняли в Университет только потому, что его фамилия Коган. Он был здоровый, добродушный и немного неуклюжий парень. Родился он в сибирской глуши, во время службы в армии познакомился со столичными ребятами и, послушав их рассказы, решил обосноваться в Москве. Сделать это он мог только поступив в институт. Он стал готовиться и проявил такую настойчивость, что его отпустили на приёмные экзамены ещё до окончания службы, а когда он поступил, демобилизовали на несколько месяцев раньше, чем положено.
– Ты чего такой грустный?
– спросил его Женя.
– На работу идти надо.
– А ты не иди.
– Жить не на что будет.
– Тогда иди.
– Обязательно пойду, поэтому я и грустный.
– Пригласи к себе девочек, чтобы они тебя развлекали.
– У меня даже времени нет, чтобы приличных девочек найти. Днём учусь, ночью работаю, вечером отсыпаюсь.
– Чего искать, ты ведь живёшь в общаге, бери первую попавшуюся и вперёд.
– Нет, я хочу это делать спокойно, регулярно, в своей квартире и в нормальных условиях.