Неверный. Месть подам горячей
Шрифт:
Надежда, что Марфа спряталась там, спасаясь от нападавших, умерла.
– Надо проверить хижину лесника, она может прятаться у Матвеича, - я отказывалась верить, что подруга попала в лапы врага. Она столько лет скрывалась от правосудия и бандитов не для того, чтобы так легко сдаться, но все равно в сердце разливался ледяной волной страх.
Изображение зарябило, на экране вместо разгромленной избушки появилось раскрасневшееся потное лицо участкового, одетого в гражданское.
– Я следопытов утром подтяну из села, в такой темнотище
Видели… это точно.
Не стали тратить время, договорились, что участковый выйдет на связь, как только вернется в зону, где ловит сигнал, и отключились.
– Маша, ты же понимаешь, что теперь не можешь идти к Вербицкому? – спросил Николай, удерживая меня за плечи, словно я могла вырваться и побежать к Ивану прямо сейчас.
– Нет, Ник, теперь я точно должна пойти к нему, я обязана Марфе жизнью, и если она у Ивана, то вытащу ее, - головная боль усилилась, но страха не было. Вообще. Словно исчерпался лимит.
– Блядь, - процедил Сабуров, на мгновение прикрыл веки, а когда вновь посмотрел на меня, его ледяные глаза были полны мрачной решимости, - все сделаем так, как я скажу. Без возражений.
Я кивнула, принимая условия. Если это поможет достичь цели и минимизировать риск, то спорить ни к чему.
***
Автомобиль мягко прошуршал шинами по подъездной дорожке, ведущей к особняку. Я глубоко вдохнула и на несколько секунд задержала дыхание, успокаивая отчаянно колотившееся в груди сердце.
Иван ждал на крыльце, окутанный багровым предзакатным светом, как дьявол накануне падения в преисподнюю. И я собиралась сделать так, чтобы он никогда из нее не выполз. Два часа назад он начал переводить деньги с офшоров, Дарлинг была наготове, чтобы их украсть, параллельно скупая упавшие на дно акции моей бывшей компании.
Если Ивана нельзя свалить одним мощным ударом, мы нанесем несколько. Расшатаем империю по кирпичику и похороним его под обломками.
Скоро.
Я улыбнулась своим мыслям.
Машина остановилась у крыльца, и Иван сбежал по ступеням, чтобы отрыть мне дверцу.
– Сегодня вы еще очаровательнее, Ева, - муж склонился ко мне и почти коснулся губами шеи, глубоко вдохнул, принюхиваясь, как пес, - и ваш запах сводит с ума. Аромат поражения идет женщине больше, чем самые изысканные духи.
Глава 35
Глава 35
Я удивленно приподняла брови, промурлыкала, как ластящаяся кошка, готовая в любой момент выпустить когти:
– Поражение? Иван, я думала, что вы хотите голову Николая Сабурова, а не мою. Если я ошиблась, то, пожалуй, мне стоит вернуться к нему и рассказать о ваших требованиях. Посмотрим, кто тогда будет пахнуть
От этого вечера зависело слишком многое, чтобы я могла позволить себе проиграть. Поэтому каждую деталь подбирала тщательно. Тщательнее только мой выбор контролировал Стас, чтобы спрятать все «жучки», которые я собиралась пронести в свой бывший дом.
Не показывала виду, но сердце радостно забилось, когда вышла из машины и увидела особняк спустя столько месяцев. Он помнил маму, Карину до того, как она стала такой, какой стала. Меня несмышленой, доверчивой девчонкой, мечтавшей о счастье.
На глаза навернулись слезы, и я быстро заморгала, чтобы их прогнать. Нельзя позволить туши оставить черные следы на щеках. Я слишком много времени потратила на макияж, стараясь стать красивой для мужчины, который ненавидел меня настоящую.
Румяна и крем прятали темные круги под глазами и бледную кожу, последствия бессонной ночи и тревог. В домике лесника участковый никого не нашел. Все началось и закончилось в избушке Марфы.
Злило, что нельзя спросить Ивана напрямую о судьбе друзей. Если он до сих пор не знает, кто я, значит, Марфа молчала. Я боялась подумать, чего это стоило подруге.
Иван способен на все.
Я повторяла про себя эту фразу, как мантру, не позволяя себе сорваться. Не позволяя улыбке покинуть губы и дать волю страху.
Как не позволяла себе оглянуться и найти взглядом неприметную серую тойоту, притаившуюся за высоким забором, отгораживающим особняк от остального мира. В машине дежурил Стас, люди Сабурова занимали свои позиции вокруг особняка, но дальше, чтобы не привлекать внимания.
Если что-то пойдет не так, я дам сигнал с помощью передатчика, замаскированного под сапфировый медальон. Николай обещал, что они будут на месте через минуту. Но мне надо будет как-то еще продержаться эту минуту.
Поэтому нельзя выдать себя, нельзя ошибиться.
Я должна улыбаться и играть роль предательницы. У меня был лучший учитель в лице мужа, надо брать пример с него.
Иван притворно нахмурился, а затем рассмеялся, так, словно и не думал меня задеть.
– Как пожелаете, Ева, если вам не нравится слово «поражение», пусть будет… «перемирие», а полную капитуляцию я приму от Сабурова. Так лучше? – он хитро прищурился, давая мне оценить проявленную щедрость.
Я кивнула. В горле застрял комок удушающей ненависти, не давая ответить.
Иван ответил на кивок кривой усмешкой.
– Позвольте, прежде чем перейдем к делу, скрепить наш союз, - произнес он вкрадчиво.
И не успела я возразить, как схватил за шею и талию, притянул к себе, смяв губы ядовитым поцелуем.
Умом я понимала, что надо стерпеть, что нельзя сопротивляться, изображая предательство, но все во мне восстало против этого поцелуя. От отвращения меня замутило, а рот наполнился горечью.