Неверный. Свободный роман
Шрифт:
Меня мутью до самого дна душу проняло. Я таким Расула не знаю и не умею, наверное, находить к нему подход вообще… Никогда не умела.
Столько всего о нем не знаю.
В голову бьет мыслью, что я о нем не хотела знать ничего и вот теперь не знаю…
Хотела, чтобы ему тоже нелегко пришлось из-за той боли, которую я испытала по его вине, и он испытал.
Желания исполняются.
Чувствую ли я себя счастливой? Нет…
— Спасибо, Крис. Но мы поедем. Расул, ты еще не отпустил водителя?
Дорогие, кто проигнорировал
– здесь ссылка.
— Горячий мужик. Взгляд с тебя не сводит, — вздыхает подруга. — Брутал. Сейчас таких мало…
Осторожно смотрю в сторону. Кипяток прокатывается по телу.
— Ааа… Это просто сосед, — бормочу едва разборчиво. — На вид опасный тип.
— Это так заводит… — продолжает трепаться. — Я бы его объездила! У тебя с ним что-то есть?
— Нет, — отвечаю резко. — Ничего нет и ничего не будет!
***
Поначалу он показался мне мутным и опасным типом.
Потом я решила, что первое впечатление обманчиво, и дала ему шанс.
Лучше бы не давала.
Ни шанса, ни… вообще бы не давала!
ДОБАВИТЬ В БИБЛИОТЕКУ ЗДЕСЬ!
Глава 71
Глава 71
Александра
Мирасов удивленно моргает, будто ослышался, качает головой.
— Пусть прогреет машину, я сейчас переодену Алима, а то он вспотел, и поедем.
Я говорю так, словно дело решенное, и я во всем на свете уверена — в себе, в нем, в совместном будущем.
Правда в том, что я его ни черта не вижу. Как будто в сильный буран, где видимость — всего лишь два-три метра…
И я в этот злой буран. С малышом. С самым ценным.
На слепом доверии, которое душит и заставляет меня покрываться испариной.
— Конечно, я распоряжусь, — кивает Расул. — Только позвонить надо. Алим лежит прямо на моем телефоне.
— Конечно.
Я забираю сынишку, выдыхая так, словно преодолела треть сложного пути.
***
Алим за дорогу просыпался дважды, но быстро засыпал обратно, скользнув сонным взглядом по мне и Расулу.
В доме Расула, действительно, готова комната для сынишки, и я заранее готова настучать по макушке Мирасова за то, сколько игрушек здесь наставлено.
Он весь магазин скупил, что ли?! Плюс некоторые не по возрасту же…
Но я заставляю себя притормозить и ничего не трогать. Не критиковать понапрасну, ведь Мирасов отчаянно старался, хоть и не показывает этого. Лишнее уберу потом потихоньку и все. Сейчас не стоит. Сейчас Мирасов стоит рядом со мной напряженный, как тикающая бомба.
— А где твой большой аквариум?
Знаком зовет за собой.
Показывает.
Увидев, замираю, потрясенная…
—
— Чего?
— Алим потребует залезть к рыбкам и захочет отрастить жабры. Да он просто откажется отсюда уходить!
Расул тихо, но довольно ухмыляется. Самому явно нравится, но еще он задумчиво на меня глазеет.
— Ты хотел о чем-то поговорить, — зеваю. — Давай завтра? Я что-то устала от гостей. Слишком переживала… — приоткрываюсь. — Булат и Крис такие милые, сахарные. Я на их фоне чувствую себя… черствой и вредной бабкой.
Расул подходит ближе, притягивает.
— Сексапильная и черствая бабка. Нравишься такой.
— Такой? Такой, как сейчас?
— Да.
Вытягивать из Расула откровения нелегко. Он во многом признался раньше, но я каждой порой своей кожи чувствую, как ему сложно.
— А раньше? Что между нами было раньше? Просто трах?
— Трахать тебя мне нравится, — не отрицает. — Но и другой тоже нравилась. Тощая мелкая заноза в моей заднице.
Я молчу, не желая спугнуть. Расул начинает гладить меня по спине, сжимает ягодицы. Я переминаюсь с ноги на ногу, приоткрыв бедра, будто приглашая. Он занят моей грудью, лаская ее через ткань. Соски вытягиваются, низ живота тянет. Прижимаюсь к нему сильнее, чувстуя бедром эрекцию.
— И одержимая маньячка с фотиком… Очень секси, — прикрывает глаза, мнет жадно.
Запускает руку под платье и шипит, обнаружив чулки.
— Чулки?
— Я ждала, — качнув бедрами, сама трусь промежностью об его ладонь, чтобы клиторр задевал пальцы. — Готовилась. Я тебя хочу. А ты?
— И я, — рывком впечатывает.
Я трусь об него грудью и толкаюсь бедрами,трусы мокрыми стали за несколько секунд.
Расул просовывает пальцы под трусики и гладит половые губки.
— Сочная пися…
— Очень, — сердце испуганно замирает, когда я говорю, предлагая. — Твоя пися. Твоя… Хочешь?
— Сссууука… — дергает трусы и вдруг отступает.
Чувствую себя вмиг остуженной, но тело горит и мысли плавятся.
Мирасов складывает руки под грудью и тяжело дышит.
— В чем дело? Тебе не нравится? Или…
— Не в этом суть, — обрывает. — В другом.
— Что?
— Это я на тебя едва не наехал, когда видел тебя с тем парнем. Из ревности, — крепко переплетает руки под грудью и стоит, жутко прямой, набыченный. — Я.
Взвинченный. Жутко напряженный. Вены вздувшиеся. Вот-вот лопнет.
— Зачем ты это сказал?
— Не хотел, чтобы всплыло потом, когда будет все предельно серьезно. Дерьмо имеет свойство всплывать на поверхность. Всегда… — дышит прерывисто. — Вот я. Ты все еще… — ноздри дергаются. — Хочешь?
Вода в аквариуме бирюзовая. Свет волн отражается на стенах и на наших лицах. Мы словно в самой ее толще. На дне. На дне, но тяжести нет, она мерно расходится волнами. Осталось только оттолкнуться.