Невероятная частная жизнь Максвелла Сима
Шрифт:
И вот еще что — как ей это удалось? Она что, умеет читать чужие мысли? Насколько я помню, в последние годы нашего брака мы с Каролиной почти не разговаривали. Я просто молча сидел рядом с ней — перед телевизором, за рулем нашей машины, за обеденным столом, завтракая или ужиная, и лично я представления не имел, что творится у нее в голове. Но в рассказе она озвучивает мои мысли, — и озвучивает, надо сказать, с точностью до восьмидесяти пяти процентов. Это пугало. Неужто я такой прозрачный? Или же она наделена запредельной восприимчивостью, которой я за ней прежде не замечал?
— Что касается соревновательного элемента
Но и позлорадствовать тоже было над чем. Каролине и невдомек, что последнее препятствие она не взяла. Ее сверхъестественные способности подкачали в самый ответственный момент. Она допустила ошибку — тотальную и фатальную, — описывая, что я думал в тот день, когда Джо свалился в яму с крапивой, а я склонился над ним, опустившись на колени. «Оплакивал смерть сына, о котором он всегда мечтал». Значит, вот как, Каролина, тебе это видится? Так ты решила это изобразить? Тогда послушай меня: ты сильно промахнулась мимо цели. Проиграла вчистую. Но ни ты, ни кто другой никогда не узнает правды. Во всяком случае, не от меня.
Линдси тем временем начала рассказывать о бортовых компьютерах на наших «приусах». И этого мне уже никак нельзя было пропустить.
— Объясняю: когда вы нажимаете кнопку «Инфо», у вас на выбор два экрана. Первый экран — энергетический, он подсказывает, каким источником энергии вы пользуетесь в данный момент. Второй экран предоставит вам подробный отчет о том, сколько бензина вы израсходовали с тех пор, как счетчик пробега выставлялся в последний раз. Кстати, на всех автомобилях счетчики поставлены на ноль, поэтому не прикасайтесь к ним, пока в целости и сохранности не доберетесь обратно…
Еще одна мрачная мысль не давала мне покоя. В основе рассказа лежали сведения, которые Каролина могла получить только от Люси. Особенно этот отрывочек про траву как я не знал, почему она зеленая. (Чистая правда, не знал. И до сих пор не знаю.) Выходит, Каролина с Люси разоткровенничались однажды, а потом от души повеселились над глупым папашкой, который ни черта не смыслит в самом важном, что есть на свете, и каждый раз несет всякую хрень, только бы выкрутиться из неловкой ситуации. Не сомневаюсь, мое позорное невежество в вопросах, на которые способен ответить любой мало-мальски образованный человек, не раз служило темой для оживленной дружеской беседы матери с дочерью. Что ж, наверное, я должен быть счастлив — благодаря мне эти двое наконец-то сблизились…
— Итак, что же мы предлагаем, джентльмены? А вот что: возможность выиграть не один, но двавесьма желанных приза! Тот, кто вернется первым, получит красивую солидную грамоту — чудесную бумагу, способную украсить любой офис, согласитесь, — но мы также объявляем денежную награду в пятьсот фунтов…(Радостные возгласы, выкрики, громкие задержки дыхания — и опять отреагировали все, кроме Алана Геста, который оставался непроницаемым.) И достанется она тому, кто наилучшим образом подтвердит экологический статус «Зубных щеток Геста», то есть вернется обратно с наименьшей средней цифрой израсходованного бензинана его информационном
Линдси села под бурные аплодисменты, и тут наконец дошла очередь до бутылок с шампанским; когда их откупорили, обстановка стала более неформальной. Я услышал, как Алан, отведя Тревора в сторонку, сказал: «Не позволяй им рассиживаться — внизу ждет человек из газеты». И уже минут через пять мы, допив вино, гурьбой вышли из офиса и начали спускаться во дворик, — наши шаги эхом отдавались на бетонной лестнице. Тревор, Дэвид, Тони и я несли в руках свой багаж.
Незаметно для себя я обнаружил, что шагаю позади всех, рядом с Линдси Ашворт. Так иногда бывает, я знаю, когда между людьми существует безмолвное притяжение. Словно невидимый хореограф размечает перемещения людей в группе: у тебя и в мыслях нет помедлить или, наоборот, поспешить, чтобы оказаться рядом с другим человеком, но каким-то образом все вокруг расступаются и вы понимаете, что нашли друг друга без всяких ухищрений с вашей стороны. Так было с Каролиной много-много лет назад, когда мы впервые разговорились за пластиковым столиком в унылом кафе для персонала, и то же самое случилось теперь между мной и Линдси. Увидев, что мы оба отстали, а прочие идут вперед спиной к нам, Линдси улыбнулась мне — очень тепло и ободряюще. Правда, за этой улыбкой скрывалось что-то еще. Похоже, Линдси слегка нервничала.
— Ну… вы готовы? — спросила она.
— Готов к чему?
— Доставить ТО 009 туда, где ее никогда не было?
— А, ну да… Не волнуйтесь. Я не подведу.
— Хорошо.
Что-то в ее тоне побудило меня продолжить беседу:
— Странное настроение у людей. Будто все немного на взводе.
— О, вы заметили?
— Но ведь все в порядке?
Мы и прежде переговаривались вполголоса, но теперь Линдси чуть ли не шептала мне в ухо:
— Строго между нами: Алан сегодня ездил в банк. Встреча прошла не слишком гладко. — Она остановилась, чтобы увеличить расстояние между нами и остальными (мы находились на лестничной площадке второго этажа), и продолжила: — Они отказывают ему в новом кредите. И он в бешенстве, потому что он лишь с месяц назад стал их клиентом.
— А кто эти «они»?
И, когда Линдси назвала банк, я сразу вспомнил Ричарда, самодовольного дружка Поппи. Именно там он работал, пока его не сократили.
— Но… у фирмы дела идут нормально, да? Все спокойно и безопасно?
— Если говорить о долгосрочной перспективе, по-моему, нам волноваться не о чем. Однако в ближайшее время могут возникнуть проблемы с наличностью. — Помолчав, Линдси добавила: — Вот почему Алан так зол на меня.
— Разве? Но с какой стати ему на вас злиться?
— Сегодня утром, когда я выступила с новой идеей, о награде за расход бензина, он заявил, что мы не можем себе этого позволить.
— Но ведь речь идет всего о пяти сотнях!
— Именно. Я ему то же самое сказала. Но Алан утверждает, что в данный момент мы и этого не наскребем, и ужасно дуется, потому что ему придется расплатиться своими кровными.
— Выложить деньги из своего кармана?
— Ага.
Мы опять зашагали вниз по лестнице.
— Наверное, — сказал я, — вам сейчас нелегко.
— И не говорите. Похоже, затея с поездкой ему уже разонравилась. И если что-то пойдет не так…