Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой

Ершова Светлана

– Я буду готова. Это всё?

– Да.

Пару секунд просверлив меня внимательным взглядом, словно хочет что-то сказать, Арамазд всё же промолчал и, развернувшись, стремительно покинул мою спальню.

10

ЭЛЬМИРА.

Настрой на занятия йогой герцог мне сбил. Расслабиться так и не удалось, в голове вновь и вновь вплывал наш разговор. Точнее фраза Арамазда об утехах в беседке. Самое интересное, мне было совершенно безразлично, как Эль

будет выкручиваться, а вот то, что он считает меня развратной и распущенной, огорчало.

Казалось бы, какое мне дело до его мнения? Ещё несколько дней и я навсегда исчезну из жизни дракона. Но противный осадок в душе всё равно не проходил. Почему мне так важно, что он обо мне думает?

Забив на попытки отрешиться от окружающей действительности, я поплелась в душ, а по возвращении обнаружила в своей спальне весьма симпатичную девушку в форме горничной. Она раскладывала на уже застеленной кровати светло-сиреневое платье. Услышав за спиной шаги, служанка резко обернулась и присела в реверансе.

– Доброе утро, госпожа. Я Китти, хозяин назначил меня вашей личной горничной.

По прозвучавшему в голосе самодовольству, я поняла, что возможность прислуживать мне девушка считает почётной.

– Хорошо. Тогда давай наряжаться, хочу успеть на завтрак... Что не так? – спросила, заметив, что Китти, неловко переступив с ноги на ногу, опустила голову.

– Когда хозяин отсутствует, завтрак подают в апартаменты, в столовой никто не собирается.

– Почему? – Распоряжение мисс Скайлафф. Она считает, что это напрасная трата времени, и если дети поедят в своих комнатах, смогут быстрее приступить к занятиям.

– Каким именно?

– Ну... у них обширная программа, бывает, что до самого вечера сидят над учебниками, прерываясь лишь на обед.

– Веста тоже? Ей же всего... – я замолчала, ожидая подсказки.

– Пять. Да, конечно, экономику ей пока не преподают, но и у неё уроков хватает: этикет, танцы, вышивание.

– Когда же они играют?

– Только когда герцог дома, при нём их так не загружают, но с тех пор как началась война, он очень редко нас навещает.

Спрашивать, что за война и сколько она уже длится я, разумеется, не стала. Эльма должна быть в курсе, и моя неосведомлённость может показаться подозрительной. С этим разберёмся позже, а вот с загруженностью детишек надо что-то делать. На мой взгляд, тут Дура перегибает палку. И опять же возникает вопрос: а знает ли Арамазд о том, что ребятишки света белого не видят из-за непомерного количества уроков? Вряд ли, ведь недаром их при нём освобождают от большинства занятий. Что-то мне подсказывает, дракон бы такой каторги не одобрил и Дура это прекрасно понимает.

Китти оказалась на редкость расторопной девушкой: не прошло и пятнадцати минут, а я уже стояла одетая в, как всегда, вычурное платье, и даже с завитыми волосами. Конечно, горничная посетовала, что они слишком короткие, но тем не менее смогла соорудить вполне приличную причёску.

Удовлетворённо оглядев результат

своего труда, Китти умчалась за завтраком для меня. И только за ней закрылась дверь, с тумбочки, точной копии той, что разворотил герцог, раздался противный писк. Пройдя на звук, обнаружила небрежно брошенное мной вчера зеркало-магайфон.

На пару секунд зависла, гадая, как активируется чудо связи, и, взяв в руки, провела пальцами по прохладной поверхности. Моё отражение тут же пропало и я увидела вальяжно откинувшегося на спинку кожаного кресла папеньку.

– Здравствуй, дочь. Как у тебя дела, как прошла ночь?

– Вашими с Эль молитвами, отец! – не смогла я не съязвить.

– Я так понимаю, нормального диалога у нас с тобой не получиться? Всё ещё обижаешься... Что ж дело твоё. Покажи брачную татуировку.

– Зачем?

– А как, по-твоему, Эль её воспроизвести должна?

Пожав плечами, покрутила рукой возле зеркала, но папенька так и не пошевелился, просто недовольно поморщился.

– Что, и зарисовывать не будешь? – спросила, озадаченно сведя брови на переносице.

– Это ни к чему, артефакт запишет наше общение.

– Понятно. Раз уж ты позвонил, ответь на пару вопросов. – Было заметно, что отец от такой перспективы не в восторге, но он всё же кивнул. – Первое! С кем королевство Айсен воюет?

– Уже ни с кем. Война с Меркатом шла три года, сейчас

подписан мирный договор, а свадьба Генерала Лонлин и Эльмы является одним из его условий.

Так вот в чём дело! А генерала Лонлин поди-ка и не спросили, согласен ли он на такие условия. Я даже зауважала мужа: будь я на его месте, церемониться с навязанной супругой не стала бы, а он молодец – держится! Меня, можно сказать, не обижает, если не считать язвительных выпадов.

– И Эль не против?

– Она же сама тебе об этом сказала.

– Откуда ты знаешь, что она мне говорила? – напряглась я от такого заявления.

– Если бы Эль пожаловалась, что замуж не хочет, ты бы ни за что не согласилась ей помочь, – ответил граф Родара спокойно.

Как я ни вглядывалась в его лицо, не заметила, что дрогнул хоть один мускул. Хм, вроде звучит правдоподобно, но меня всё равно не оставляет мысль, что сестрёнка пересказала родителю наш разговор. Причём в подробностях.

– Сегодня вы идёте на бал во дворец, прошу, надень перчатки, скрывающие твою татуировку, – произнёс отец, так и не дождавшись от меня реакции на свои слова.

– Зачем?

– После того как новобрачные проведут ночь вместе, татуировка исчезает. Нет, её можно заметить при магическом вмешательстве, но на первый взгляд она становится невидимой. Вряд ли твой супруг оценит, если ты начнёшь размахивать доказательством, что он... несостоятелен как мужчина.

Сильно сомневаюсь, что он несостоятелен, вон как вчера завёлся от известия о мокрых трусиках! Но папенька прав: татуировку лучше спрятать. Ни к чему портить репутацию дракону, он не заслужил такого отношения.