Невероятно прекрасна

Блейк Дебора

Черт, черт, черт.

— Это самое плохое, что может случиться, Бека, — сказал он, радуясь сверх всякой меры, что Чуи хватило ума не притащить с собой одну из этих канистр. — Это символ опасных ядерных отходов. И если вода в этой впадине полна ими, то неудивительно, что все эти бедные создания больны. У них радиационное отравление.

Глядя на ее бледность и затуманенные глаза, он почувствовал, как у него сжимается живот.

— И мне неприятно это говорить, но я думаю, что и у тебя тоже.

* * *

На мгновение паника

подступила к горлу Беки, как желчь, но потом она взяла себя в руки. Он не знал, что этого просто не может быть; Бабы Яги не болеют. Страх медленно ослабил когти, которыми сжимал ее сердце.

— Я считаю, что радиационное отравление является причиной болезни у Шелки и Морского народа, — сказала она, обдумывая это. — Это действительно имеет смысл с той неопределенной информацией, которую я получила, когда вызвала некоторых элементалей. И это объясняет, почему я не могла определить, что было не так с водой. Я искала какой-нибудь жидкий или твердый загрязнитель, который был добавлен в воду; радиация не является ни тем, ни другим, или чтобы ни было в этих контейнерах. Неудивительно, что Кеш хотел помешать мне нырять и найти их. — Она вздохнула. — Но я не могу заболеть из-за радиации.

— Но Бека, — возразил Маркус. Тревога и беспокойство отпечатались на его лице так же глубоко, как когти Чуи выгравировали смертоносный символ на палубе.

— Нет, правда, Маркус, — сказала Бека. — Во-первых, заболели те, кто действительно жил во впадине. Я никогда не забиралась туда так глубоко. И даже тогда пострадавшие были в основном самые слабые и уязвимые; очень молодые и очень старые. Как Баба Яга, моя естественная защита и способность к исцелению намного сильнее, чем у среднестатистического паранормального создания. Несколько погружений в загрязненную воду не оказали бы на меня никакого эффекта. Это должно быть что-то другое.

Чуи снова встряхнулся, возвращаясь в свою Ньюфаундлендскую форму. На его собачьей морде было выражение, настолько близкое к лицу Маркуса, насколько позволяли их разные формы.

— Ну, не знаю, Бека, — с сомнением произнес дракон. — Ты впервые заболела как раз в то время, когда начала разбираться в проблемах водного народа. Это не может быть совпадением.

— Я заявляю вам обоим, что мне потребуется гораздо больше, чем поверхностная доза радиации, чтобы почувствовать себя так плохо, — настаивала Бека.

— Кеш, — сказал Маркус, ярость преобразила его почти так же, как превращение Чуи из дракона в собаку. — Все из-за этого проклятого Кеша и его гребаных пикников у моря. — Его руки сжимались и разжимались, как будто могли обвиться вокруг шеи отсутствующего принца. — Я убью этого сукина сына.

Бека почувствовала, как вся кровь отхлынула от ее лица.

— Он не мог, — пробормотала она. Но она вспомнила все те случаи, когда он приносил ей особые кусочки рыбы или омаров, икру и другие блюда, которые он находил специально для нее, но сам не ел.

Ее ноги подкосились, когда она осознала всю тяжесть его предательства, и она упала бы, если бы Маркус не подхватил ее и не усадил на кучу веревок, на которой они так блаженно сидели всего несколько мгновений

назад.

— Великая Афродита, восставшая из моря, — пробормотала она. — Этот сукин сын кормил меня морепродуктами из впадины и сладко заговаривал мне зубы, наблюдая, как я ем яд, все время, пытаясь убедить меня прекратить заниматься этой проблемой. О Боги, я была такой дурой!

— Ты была доверчивой и доброй, — сказал Маркус, обнимая ее. — Это не так уж и плохо. Черт, это одно из качеств, которое я люблю в тебе больше всего. Кеш просто слизняк, который воспользовался этим. Это его вина, а не твоя.

«Маркус только что сказал, что любит меня?» К сожалению, Бека не могла заставить себя сосредоточиться на этом прямо сейчас. Внезапно ей пришла в голову мысль, которая так взбодрила ее, что она вскочила на ноги, оставив Маркуса следить за ней с встревоженным видом.

— Я такая идиотка, — сказала она со слегка дрожащим смехом. — Мы зря волнуемся.

— Да? — С сомнением спросил Чуи. — Ты уверена? Потому что у меня такое чувство, что нам следует уже биться в истерике от страха.

Она покачала головой.

— Нет, Чуи, ты забываешь об одной очень важной вещи.

— Разве?

— Живая и Мертвая вода, — сказала она. — Эта вода вылечит все, даже радиационное отравление. — На самом деле, ей хотелась дать себе по лбу. Если бы она не забыла выпить на прошлой неделе, то сейчас чувствовала бы себя прекрасно.

Чуи испустил порывистый вздох облегчения.

— Ну конечно! О, святые яйца Белобога, больше никогда так меня не пугай.

Суровое лицо Маркуса выражало почти комическое недоумение.

— О чем вы двое говорите? У вас есть лекарство от радиационного отравления? Как такое возможно? Вы уверены?

Слабость и тошнота Беки почти исчезли, когда облегчение нахлынуло на нее волной. Здесь был ответ и на другую часть проблемы.

— Живая и Мертвая вода это заколдованный эликсир, который Бабы Яги пьют, чтобы увеличить свою силу и магические способности. Он также продлевает их жизнь, так что они живут дольше, чем среднестатистический человек, и обладает чудесными целебными свойствами широко спектра, — объяснила она ему. Она расскажет ему все подробно чуть позже, когда события не будут столь стремительно развиваться. — Если бы я пила ее все это время, как следовало бы, то, возможно, вообще не заболела. Или, по крайней мере, не так сильно. Но у меня были сомнения насчет того, стоит ли оставаться Бабой, и Кеш наверно догадался, что я не принимаю положенные дозы, пока обдумываю окончательное решение.

Маркус испытал почти такое же облегчение, как и она.

— Значит, все, что тебе нужно сделать, это вернуться в автобус и выпить глоток этой жидкости, и ты будешь как новенькая?

— Ну, вообще выпить придется довольно много, — сказала Бека. — Более того, вода должна вылечить больных Шелки и Морской народ тоже. Мне придется получить разрешение от Королевы Иноземья, прежде чем я смогу поделиться ею, но в данных обстоятельствах, думаю, она, вероятно, позволит это.

— Королева чего? — Спросил Маркус.