Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени
Шрифт:
Уткнувшись мордочкой в еще теплую шерстку отважного друга, Рыжий поливал его слезами, пока не почувствовал под пушистой щекой слабый прерывистый стук – биение храброго сердца…
Глава двенадцатая.
Друзья познаются в беде
Рыжий утер слезы – пришла его очередь совершить подвиг!
Несмотря на выдвинутую лохматым эрмиком теорию зависимости кошачьего ума от длины шерсти, мысль у него получилась дельная – попробовать вернуть друга во времени – вдруг там, откуда он появился, смогут исцелить
Когда Брысь впервые поведал, сколько всяких событий произошло с того момента, как от удара копытом он упал в трубу, и до того, как ему бросили спасительную веревку, Рыжий усомнился в правдивости рассказа, особенно в той части, где говорилось о его собственном перемещении на полвека назад. Но история пестрила такими красочными подробностями, что не поверить простодушный мышелов просто не мог! С тех пор расспрашивать путешественника о его приключениях стало любимым занятием Рыжего в свободные от сопровождения Государя часы.
Вот только как дотащить тяжелораненого до той самой трубы, через которую он прибыл из будущего? Хорошо хоть они припрятали веревку в своем подвальном закутке, но в одиночку все равно не справиться!
И Рыжий помчался за помощью на Малую Садовую улицу, потому что дворцовые сослуживцы, сидевшие на мышиной диете, были не такими упитанными и выносливыми, как его приятель, дополняющий рацион творогом и сыром.
Тимофей (так незатейливо звали недавнего соратника), гордый своим героическим участием в деле спасения Императора, как раз восстанавливал жирами и белками пошатнувшиеся силы организма, пользуясь тем, что новые хозяева ушли, второпях даже не заперев лавку. Печальные вести огорчили, и он сразу согласился помочь, хотя не очень понял задумку Рыжего. Можно сказать, совсем не понял! Дворцовый мышелов нес какую-то околесицу про перемещение во времени – наверное, сильно переволновался из-за друга!
Увидев красную лужицу, растекающуюся вокруг «руководителя операции» и тут же подмерзающую на снегу, Тимофей скептически покачал головой, а его пышные усы уныло обвисли.
– Ты уверен, что он живой?
Рыжий снова прижался пушистым ухом к груди поверженного товарища.
– Тук -… -тук-… -… -тук, – прерывающимся шепотом отозвалось сердце смельчака.
Жизнь в нем угасала, и друзья, по очереди прихватывая Брыся за шкирку, поволокли его к Дворцу, недоумевая, почему путь, который обычно пробегался за пару минут, в этот раз оказался таким бесконечно длинным!
Наконец они осторожно положили тяжелую ношу возле вентиляционной трубы, и Рыжий кинулся в подвал за веревкой. Вернулся он с помощником – коричневым с черными полосками и белым пятнышком над носом среднешерстным котом. Тот представился Базиликом, уверяя, что экзотическую кличку получил во время плавания на яхте Великого Князя Константина Николаевича, адмирала флота и родного брата Александра Второго.
Пока Тимофей и Базилик поддерживали почти бездыханное тело, Рыжий схватил один конец веревки зубами и «спеленал» друга, несколько раз обернувшись вокруг, а опытный «моряк» закрепил все морским
Потом они совместными усилиями опустили Брыся в зияющее чернотой отверстие, а следом, на всякий случай простившись с Тимофеем и Базиликом, так и не постигшими смысла спасательной операции, прыгнул Рыжий. Он очень надеялся, что за прошедший год метки, оставленные его боевым товарищем, не выветрились.
Тащить раненого на веревке было удобнее, чем за шкирку, к тому же помогали гладкие железные стенки, поэтому продвигался Рыжий быстрее, чем на поверхности. Время от времени он останавливался, чтобы услышать слабенькое сердцебиение героя.
Острый нюх охотника на грызунов не подвел и уловил остатки прошлогоднего запаха. С каждым поворотом он становился все сильнее, укрепляя надежду и силы пушистого эрмика…
Время в очередной раз совершило таинственный виток – не успел Савельич закончить мысль об ожидавших его бытовых трудностях, как из отверстия, в котором только что скрылся Брысь, послышалось сопение. «Одумался!» – возликовал философ и в нетерпении сунул голову в дыру.
В следующее мгновение парадную тишину Большого тронного зала разорвал вопль из двух кошачьих голосов: баса и тенора, – по мощности сравнимый с воем музейной сигнализации.
Савельич отскочил от стены, а из вентиляции показалось лохматое чумазое страшилище, что-то сжимающее в ослепительно-белых клыках!
Глава тринадцатая.
Петля времени
Только философский склад ума не позволил «экскурсанту» лишиться чувств, чему он очень обрадовался уже спустя несколько секунд – чудище оказалось обычным грязным котом, который держал в зубах растрепавшийся конец бельевой веревки. Но удивительным было даже не это, а то, что пришелец вдруг обратился к нему по имени!
– Простите, Вы – Савельич, друг Ван Дейка?
(Искатель приключений конечно же не преминул похвастаться своей расчудесной кличкой, приобретенной за время «часового» отсутствия, и Рыжий еще не знал, что первоначально приятеля из будущего звали просто «Брысь», что и на имя-то совсем не похоже!)
Савельича охватила тревога:
– С ним что-то случилось?! Ах, я так и знал, что добром не кончится! – философ в отчаянии заломил лапы.
Лохматый кот выбрался наружу и осторожно потянул веревку.
Нужно отдать должное Савельичу – он не только выказал хладнокровие при виде бездыханного тела Брыся, но тут же придумал план дальнейших действий.
Правда, эти действия привели рыжего эрмика в полное недоумение, он даже решил, что философ тронулся умом с горя. А чем еще можно было объяснить, что тот помчался по залам, запрыгивая на все попадавшиеся по пути стеклянные витрины и мраморные постаменты, роняя вазы, статуэтки, свечные канделябры, повисая на резных рамах картин и вообще производя немыслимый шум, который очень скоро многократно перекрылся страшным воем, загнавшим душу гостя из прошлого в подушечки задних лап!