Невероятные приключения штурмана Кошкина

Клугер Даниэль Мусеевич

– Во дает, - штурман озадаченно уставился на пульт управления.
– Ты

чего?

Какая-то неясная, неоформленная мысль забрезжила в его сознании.

(Кошкин потом уверял, что не в сознании, а в подсознании или даже еще

ниже.) Стон… Компьютер среагировал на стон, как на новое слово.

"Постонать,

что ли?" - подумал штурман. Нет, на стонах он долго не

вытянет. Стон… Бессмысленное сочетание случайных звуков…

"Внимание, Кошкин!
– мысленно скомандовал себе штурман.
– Почему

"бессмысленное"? А может, этот стон у них песней зовется? В смысле словом?

Мало ли языков во Вселенной? Бесконечное множество. И в одном из них мой

стон означает вполне конкретное понятие. Но в таком случае…"

– Ур-ра!!
– завопил Кошкин во все горло и тут же прикусил язык:

светильники снова погасли. Слово "ура" уже не несло, с точки зрения

компьютера, новой информации.

– Аррыгаст кшентрофик!
– нахально выкрикнул штурман, сопровождая эту

ахинею жутким завыванием (мало ли - может, интонация тоже учитывается

компьютером). В голове мелькнуло: "Знать бы, что я несу?!"

– Бам-м!
– обрадованно отозвался компьютер.

"Порядок", - подумал штурман. И разразился новой тирадой:

– Кэрраготесталио тика рргэхия, ыкырта стонеи!

"Искатель" вернулся вовремя, как и обещал Альварец. Когда капитан

снова увидел штурмана, тот стоял у входного люка, нагруженный запасными

блоками, и лучезарно улыбался.

– Ты чего?
– озадаченно спросил Альварец.

– Ирргаух тэ роум капррэси, - ответил Кошкин, продолжая улыбаться.

– Ч-что?… - капитан вытаращил глаза.

Видя, что Альварец его не понимает, Кошкин досадливо поморщился и

пояснил:

–

Ыыртас. Ку имаррато гхэр.

ИНЦИДЕНТ

Из всех обитаемых планет штурман поискового звездолета "Искатель"

Кошкин с подозрением относился только к двум: Тургосу и Локо. Собственно,

Тургос вполне мог считаться условно обитаемым, поскольку тургосцы

относились к виду Condensatim Sapiens Spontanis, то есть "сгустки разумные

самопроизвольные". В принципе они не существовали и появлялись, только

когда хотели помыслить. Для земной (и не только земной) науки оставалось

пока загадкой, каким образом у несуществующих существ могли появляться

какие-либо желания, тем более желание помыслить. Именно эта

неопределенность и настораживала Кошкина.

Что же касается Локо, то посещения этой планеты были безусловно

запрещены для всех видов гуманоидов, включая человека Земли. При всем том

локойцы отнюдь не являлись какими-то кровожадными чудовищами, напротив,

сами были гуманоидами, весьма похожими на людей Земли или Аргуса. Просто

семнадцать миллионов шестьсот пятьдесят тысяч четыреста восемнадцать

локойцев относились к семнадцати миллионам шестистам пятидесяти тысячам

четыремстам восемнадцати расам. Посещения Локо запрещалось Галактической

федерацией из опасения нарушить расовый баланс планеты и тем самым создать

почву для возникновения расизма.

Таким образом, из планет сектора М-42/13 садиться можно было только на

Когоа.

– Может, обойдемся без посадки?
– с сомнением в голосе спросил капитан

Альварец.
– Чует мое сердце… - Что именно учуяло его сердце, он не

сказал.

– Капитан, - укоризненно сказал Кошкин, - что за мистика. Сердце у