Невероятные приключения в Синегории
Шрифт:
– Это не настоящее веселье, – послышалось рядом.
Маркиз вздрогнул, с любопытством посмотрел на человека слева и опешил.
Рядом с ним стоял Кровавый Пес и усмехался.
Маркиз бросился наутек, но было поздно. Солдат схватил его за хвост и прижал к себе.
– Не бойся, – сказал он, усмехнувшись, – я тебя не выдам.
Он подмигнул Маркизу и сдвинул черный капюшон на затылок.
– Молчун?! – воскликнул Маркиз.
Да, да, это был Молчун, собственной персоной. Первый человек, встретившийся друзьям в Синегории.
– Ты
– А что мне оставалось делать, – весело оправдался Молчун, – иначе меня сгноили бы в тюрьме или повесили как врага Зелибора.
Маркиз не сводил с него глаз.
– Между прочим, быть Черным Псом мне даже нравится, – добавил он, поправляя одежду, – гораздо лучше, чем всю жизнь ловить рыбу.
– Как я тебя понимаю, – сказал Маркиз, – разбои, грабежи, убийства, кровь. Что может быть лучше!
– Не издевайся, пожалуйста. До этого пока не дошло. Лучше давай посмотрим на праздник.
– Смотреть, как одурачивают народ, мне не доставляет ни малейшего удовольствия.
– А ты думаешь, им это нравится? – спросил Молчун, кивая на толпу.
– Судя по их лицам, они в полном восторге!
– Если бы ты заглянул к ним в душу, то увидел бы, какая там кипит ненависть к Воранам!
– Еще немного, и они забудут про свою ненависть, как ты про свою рыбу! – Маркиз ни на шутку разозлился.
– На что ты намекаешь? – спросил Молчун.
Маркиз в общих чертах объяснил ему смысл происходящего. Он рассказал и про Оракула, и про волшебный напиток, и про Чару, и про Вука, и про то, что у него кончилось противоядие, и про Настю, пропадавшую неизвестно где. Словом, обо всем, что случилось за последнее время.
Молчун, нахмурившись, внимательно слушал.
Между тем праздник начался. Волшебный напиток разливался по кружкам, разбиралась закуска. Появились музыканты и танцоры. Народ глазел на представление и от души радовался.
– Так значит, ты говоришь, что Настя собиралась проникнуть в Зал Испытаний? – нахмурившись, спросил Молчун.
– Неизвестно добралась ли она туда, а если и добралась, что это изменит. Наша жизнь висит на волоске.
– То-то я думаю, зачем Чара усилила охрану в Зале Испытаний, – Молчун о чем-то задумался.
– Вот что, – решительно сказал он после минутного раздумья. – Я отправляюсь ее спасать!
– Я с тобой! – завопил Маркиз.
– Нельзя, – спокойно произнес Молчун. – Тебя сразу же заметят и убьют!
– Прикажешь оставаться здесь и умереть в ожидании?
Молчун погладил его, усмехнулся и сказал:
– Для ожидания ты слишком умен. Постарайся что-нибудь придумать.
Он отпустил Маркиза и смещался с толпой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
в которой почти ни о чем не говорится
– Вот и все, моя дорогая сестричка! – сказала Чара, взирая на то, как народ с удовольствием распивает волшебный напиток. – Наша власть обретает ярых сторонников.
Царица подняла руку. Снизу послышались радостные крики. Толпа приветствовала ее.
Чаре не терпелось сказать речь.
Музыка стихла, танцы прекратились. Все взгляды устремились на нее.
Царица была в ударе. Ее красноречию позавидовал бы любой политик.
О чем только она не говорила: о великой царской преданности своему народу, о благосостоянии, которое всех ожидает, о великодушии царственных особ, о трудолюбии своего народа, о великих задачах, стоящих перед ними, о сплоченности всех социальных слоев населения, и даже о дружбе, любви и будущем.
Народ рукоплескал ей. Овации не смолкали минут десять.
Затем, по приказу царицы, вновь зазвучала музыка и начались танцы.
– Глупцы, – повернулась она к Мире. – Завтра же мы отменим все праздничные указы. Я обдеру их как липку. Они будут работать, не покладая рук. Самая лучшая власть та, у которой всегда есть любящие ее рабы. Они будут носить нас на руках. Затем мы соберемся с силами и начнем войну против Гадарии. Нам не будет равных. Этот день стоит запомнить. Он войдет в историю Синегории, как день рождения великой империи!
Она гордо сидела на троне, раздуваясь от возбуждения и тщеславия.
– Ты умеешь говорить с народом, – улыбаясь, заметила Мира.
– Добавь к этому свою красоту. С ней мы будем не только сильны, но и привлекательны.
Сестры засмеялись. Им оставалось всего ничего – поймать и уничтожить маленькую девчонку. А сделать это, было теперь совсем не сложно.
– С минуты на минуту ее схватят, – заверила сестру Мира, – можешь не сомневаться.
Чара быстро проглотила всю еду, стоявшую перед ней на столе, и заскучала.
– Пожалуй, я оставлю тебя, – сказала она, загораясь от новой мысли, – меня ждут в Гадарии.
– Ты не хочешь остаться на празднике? – удивилась Мира.
– Думаю, ты и одна прекрасно справишься со всей церемонией. А мне хочется повеселиться в другом месте.
Она незаметно скрылась во дворце, чтобы поскорей отправится в Красные Крыши и продолжать свои безобразия, приносившие ей неописуемую радость.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
в которой смелый поступок Маркиза ставит все на свои места
После исчезновения Молчуна, Маркиз не находил себе места.
Кувшины с волшебным напитком быстро пустели. Народ изливался в любви и преданности своим царицам. На это нельзя было смотреть без слез. Но что оставалось делать? По крайней мере, в Синегории это происходило насильственным путем, поэтому было вполне объяснимо. Хуже, когда тоже самое случалось по доброй, переходящей в глупость, воле.
Маркиз заметил, как Чара покинула царскую лоджию. Ему показалось, что без нее Мира стала выглядеть еще красивей и, главное, приветливей.