Невероятные
Шрифт:
— Он наверное имеет в виду какую-то ерунду.
Это так глупо.
Мона скрестила ноги и промолвила.
Я думаю, я знаю, что он имеет в виду.
Ханна тяжело сглотнула.
Комната внезапно запахла ладаном и скошенной травой.
Был взрыв аплодисментов за столом для игры в блэк-джек; кто-то победил.
Мона придвинулась поближе к ней, и произнесла прямо в ухо Ханны.
— Я никогда тебе про это не рассказывала, но я и Лукас встречались после 7 класса.
И
Я порвала с ним в тот год, когда мы стали друзьями.
Он меня еще после этого пол года доставал.
Я не уверена, что он с этим справился.
Ханна села, ошеломленная.
Она чувствовала, что была на американских горках, когда ты находишься на самой вершине, и потом падаешь вниз.
— Ты и Лукас…. вы встречались? — Мона потупила глаза и поправила выбившийся локон золотых волос обратно под маску.
— Извини, что не рассказала раньше.
Лукас… он ведь неудачник. Ханна.
Я не хотела, чтобы ты тоже считала меня неудачницей.
Ханна провела руками через волосы, думая о своей беседе с Лукасом тогда в воздушном шаре.
Она рассказала ему все, и его лицо было настолько невинно и открыто.
Она думала о том, как страстно они целовались, и невинные шалости утром и разговоры, которые он вел, когда она проводила пальцами вверх и вниз по его шее.
— Итак, он пытался быть моим другом и говорил противные вещи о тебе… чтобы отомстить за то, что ты его бросила? Ханна запиналась.
— Да, думаю, в этом дело. — грустно сказала Мона.
— Он не заслуживает доверия, Ханна.
Ханна встала.
Она вспомнила, как Лукас сказал, что она была хорошенькой, и как приятно ей было слушать это.
Как он читал ее сообщения на личной страничке, в то время как медсестры меняли емкости капельницы.
Как, после того, как он поцеловал ее в больничной палате, сердцебиение ханны никак не могло утихнуьб еще в течение целогополучаса, она отследила это по показаниям кардиомонитора.
Ханна сказала Лукасу о ее пищевых проблемах.
И о Кейт.
И ее дружбе с Эли.
И об Э. Почему он ни разу не упомянул о Моне?
Лукас сидел на скамье невдалеке и разговаривал с Эндрю Кэмпбелом.
Ханна направилась к нему, и Мона, киннулась за не, схватив ее за руку.
— Разберешься с этим позже.
Почему бы тебе просто не выствить его вон? Это твой вечер.
Ханна отодвинула Мону в сторону.
Она постучала пальцем по его жилету в полоску.
Когда Лукас обернулся, он на самом деле был рад увидеть ее, и широко улыбнулся.
— Мона рассказала мне правду о тебе — прошипела
Вы ребята раньше встречались.
Губы Лукаса дернулись.
Он тяжело опустил глаза, открыл рот, затем закрыл его снова.
А…
— И это именно то, что ты имел в виду?
Именно поэтому ты рассказал гадости про нее?
— Это не так.
Лукас смотрел на нее, его брови сдвинулись.
— Это было не серьезно.
— Ну конечно, — фыркнула Ханна.
— Ханне никогда не будут нравится парни, которые врут. — добавила Мона, появившись позади Ханны.
Рот Лукаса широко открылся
Красные пятна пошли по его шее до щек.
— Наверное, она предпочитает подружек, которые льгут. ха..
Мона скрестила руки на груди.
— Я никогда не вру, Лукас.
— Нет? поему же тогда та не сказала Ханне, что действительно произошло на той вечеринке?
— Это не имеет значения, — Ханна визжала.
— Конено, я ей все уже рассказала, — вторя ему прошептала Мона.
Лукас смотрел на Ханну, его лицо, становилось все более темно-красным.
— Она сделала с тобой что-то ужасное.
Мона встала между ними.
— Он просто ревнует.
— Она оскорбляла тебя — добавил Лукас.
— Я был единстенным, кто пришел и увел тебя.
— Что? — голос Ханны осип.
— Ханна.
Мона сватила ее руку.
— Все это недоразумение.
Ди Джей поставил новую песню Лекси.
Это была песня, которую Ханна не часто слышала, и сначала она не была уверена, что она ее когда-то слышала.
И тут она вспомнила.
Лекси были специальным музыкальным гостем на вечеринке Моны.
Воспоминания всплыли в голове у Ханны.
Она увидела, себя в облегающем платье цвета шампанского, изо всех сил пытаюшуюся скрыться в планетарии, в разрывающемся по швам платье.
Она увидела как Мона смеется над ней, и потом как она споткнулась и упала на колено, и ударилась локтем о твердый мраморный пол.
Был длинный, болезненный гогочущий шум, поскольку ее платье расползось по швам, а все стояли вокруг нее, смеясь.
Мона ржала громче всех.
Под ее маской широко открылся рот Ханны, и ее глаза расширились.
Нет.
Это не может быть правдой.
Ее память повреждена от несчастного случая.
И даже если это было правдой, имело ли это значение теперь? Она смотрела вниз на свой совершенно новый браслет Paul & Joe, тонкую золотую цепь с симпатичным зажимом в виде очаровательной бабочки.