Невероятный мир
Шрифт:
Кинув зеркало обратно на пол, я стал искать выход из комнаты. Небольшую дверку, пройти через которую можно только согнувшись, нашел через полминуты. Вместо привычной дверной ручки (пусть и в виде скобы) там имелось архаичное широкое и толстое кольцо из светло-желтого металла. Вряд ли золото, скорее латунь или просто краска такая.
— Ну, дернем за веревочку, — проговорил я вслух и потянул кольцо на себя.
Дверь открылась легко и без малейшего шума. Видимо, петли постоянно смазывают, чтобы не скрипели и легко ходили. Едва дверь приоткрылась, до меня донеслись близкие звуки —
Сразу за дверью открылся коридор — метра два шириной, с рядами полукруглых окошек. К ближайшему из них я и бросился, собираясь осмотреться. За прозрачным стеклом синело чистое небо, ниже висел плотный ковер облаков с небольшими пятнами разрывов. В них с трудом просматривались верхушки скал и деревьев.
Я ошалело уставился на далекую землю, до которой была не одна сотня метров. Так я на самолете нахожусь? Но откуда тут такая… хм… обстановка? Она больше соответствует средневековым каравеллам и фрегатам, которые бороздили океаны в Колумбовы времена и позже.
Но череда удивлений и шокирующих открытий не спешила заканчиваться. Откуда-то снизу, метрах в двухстах от окошка, поднялся продолговатый огромный пузырь из серо-голубого материала. Под пузырем, болтаясь на десятках толстых канатов, висела… шхуна.
Именно такая ассоциация пришла мне в голову, когда я увидел это летающее сооружение. Примерно метров двадцать — двадцать пять в длину, с пузатыми боками метров пяти-шести высотой и шириной метров восемь с вздернутым носом и тупой кормой.
— Дирижабль, елки-палки, — непроизвольно вырвалось у меня. Или что-то сильно смахивающее на него.
Пока я во все глаза смотрел на чудное сооружение, пытаясь разобраться в причудливых видениях, обрушившихся на мой мозг, дирижабль приблизился ко мне метров на сто с небольшим. В его борту откинулись небольшие крышки, напомнив мне кадры из фильмов про пиратов. Там так же распахивались пушечные порты перед тем, как обрушить на врага метель картечи.
Словно в ответ на эти воспоминания, на месте крышек показались круглые рыльца труб с очень толстыми стенками. И только после того как рыльца этих «труб» расцвели ярко-оранжевыми цветками выстрелов, сразу окутавшись белыми клубами дыма, я опознал в них пушки.
Грохот выстрелов ударил по ушам, заглушив непонятную суету, шум которой доносился до меня откуда-то со стороны. В полуметре от окошка вспыхнула радужная, как мыльный пузырь, пленка. Непонятное явление длилось чуть менее секунды, исчезнув так же быстро и неожиданно, как и появилось.
Рядом с первым дирижаблем возник еще один, но чуть скромнее в размерах. Примерно раза в полтора мельче первого, он выглядел грациознее за счет плавных обводов и более заостренного носа. Как и у его товарища, в борту распахнулись пушечные окошки, явив миру четыре орудия, которые не замедлили выстрелить в мою сторону белыми клубами дыма и снопами огня.
Вновь возникла радужная пленка, но на этот раз она была сильно прозрачной. И продержалась короткий миг. Глаз едва успел засечь ее появление, как она пропала. И последствия от этих изменений не замедлили проявиться. Справа по коридору, метрах в
С одной стороны коридор закачивался крутой лестницей, ведущей куда-то наверх. Справедливо полагая, что там может быть безопаснее, чем здесь, где вот-вот разгорится пожар, я со всех ног бросился вперед.
Шум усилился, как только я вступил на первую ступеньку. Два десятка деревянных плашек-ступеней я преодолел за пару секунд. Лестница заканчивалась очередной дверью, ничем не отличавшейся от каютной.
Распахнув ее настежь, я отыскал причину непонятного шума. Снаружи шел бой. Несколько десятков человек сражались между собою на широкой палубе, ловко или не очень проскальзывая промеж свисающих канатов, обходя штабеля ящиков и бочек. Не менее сотни тел лежало под ногами, и большая их часть не подавала признаков жизни. Я видел небольшие пятна и целые лужи крови, отрубленные руки, ноги и головы, длинные багрово-сизые веревки чужих внутренностей.
Звуки, опознанные ранее как хлопки петард, на самом деле оказались выстрелами: это противники палили друг в дружку из пистолетов, похожих на древние пистоли из арсенала благородных мушкетеров и их вечных оппонентов — коварных гвардейцев кардинала. В руках у дерущихся мелькали также кортики, широкие сабли и ножи, шпаги и небольшие топорики с гранеными шипами на обухе.
Одеты были все кто во что горазд, отличаясь пестротой и разномастностью. Хотя кое-кто носил и одинаковую одежду. Метрах в двадцати от меня, возле левого борта, собралась небольшая группка мужчин в одинаковых темно-зеленых мундирах, коричневых бриджах и ботфортах.
Только сейчас я понял, что сам облачен во что-то похожее. Ну, мундира на мне не было. Но вот черные бриджи с темно-коричневыми ботфортами имелись. Еще была белоснежная рубашка с дутыми рукавами и пеной кружев на воротнике и манжетах.
Люди в одинаковой одежде успешно отбивались от гораздо большей группы в разномастных нарядах. Пятеро в первой шеренге ловко отмахивались шпагами, держа на расстоянии врагов. Трое за их спинами быстро, с долей нервной суеты заряжали пистолеты, каковых у каждого имелось по паре.
Я застал момент, когда огнестрельное оружие было приведено в готовность и тут же применено. Шесть пистолетов грохнули, частично закрыв людей пороховым дымом. Послышались крики и проклятия со стороны наседавших врагов. Почти половина нападающих осела на палубу, присоединившись к убитым. С остальными быстро покончили шпажисты.
Но вздохнуть спокойно им не дали. Откуда-то сверху на палубу рухнуло несколько фигур, окутавшись золотистым сиянием в полуметре от палубных досок. Сияние исчезло за секунды, перестав скрывать невысокие фигурки с кривыми саблями в руках.