Невесомость
Шрифт:
Он не был идеальным, моделе-подобным типом с отращенной прядью волос, которой можно махать, как гривой и думать, что в комбинации с хищным отрепетированным прищуром это невероятно привлекательно.
Совсем нет.
Это был тот человек, который одной глубиной своего взгляда способен передать, как тебя понимает без единого слова и насколько глубоко чувствует. Этим лишь одним взглядом он способен превратить самых идеальных моделей в дешевую бутафорию из пластика и воска на своем фоне.
Я глубоко вздохнула, подумав о том, что, если бы не он, я лежала бы сейчас на том
– Ты прав. – я выдохнула. – Но домой я тоже не поеду. Не хочу.
– Как скажешь.
Я ухватилась за его руку, как за спасательный круг, что вытянул меня наверх из темноты.
– Ты высокий, – заметила я, когда встала рядом.
– 185.
– 171.
– Очень приятно, – он посмотрел на меня с улыбкой, внимательно изучая мое лицо, затем развернулся в сторону машины, легко взяв меня за плечо.
– Что, даже не скажешь, «ооо, какие у тебя красивые голубые глаза»? – обычно это было первое, что я слышала. На контрасте в Испании это вызывало интерес.
– Я вообще-то не особенно успел рассмотреть, но раз уж ты сама на эту тему заговорила, уверен, ты прекрасно об этом знаешь. Не сомневаюсь многие уже тебе говорили кучу комплиментов. К чему повторяться?
Я слегка опешила, но такой ответ мне понравился. Возможно, передо мной человек, не ищущий расположения других любым способом, непонятно зачем, но на всякий случай. Человек независимый от чужого мнения.
Он открыл дверь своего порше спайдер.
– Угнал? – спросила я, когда парень пристегнулся и завел мотор.
– Почти. – он качнул головой с улыбкой.
– Это как?
– Я юрист. Адвокат. Не моя была идея, но это, наверно, не оправдание…
Так вот, чем хуже дела у других людей, тем лучше у меня. Для меня это что-то вроде воровства как раз и есть.
– Что значит не твоя идея? – Звучало так, как будто он ненавидел свою работу, что показалось мне странным. Ведь чтобы столько заработать на своей профессии нужно быть отличным специалистом. А добиться этого можно исключительно отдаваясь ей полностью, искренне и нестандартно. Быть лидером. Изобрести что-то новое. Обладать исключительными способностями и трудолюбием. Иначе судьба с усмешкой ответит «Не верю!» и выплюнет из беспощадной мясорубки миллионов заурядных рабочих и мечтателей, скупающих ежегодно лотерейные билеты, в надежде поймать удачу, не прилагая ни малейшего усилия.
Либо у меня были ложные представления о создании капитала. Слишком наивные?
Парень выдохнул.
– Может кофе? – спросил он с надеждой сменить тему.
– В это время?
Я взглянула на часы: 3:15.
– Я знаю одно отличное место тут как раз близко. Разряда люкс, там кофе подают круглосуточно.
– Да, наверно. – пробормотала я. Звук моих мыслей в голове был похож на оркестр, состоящий из абсолютно несовместимых по стилю музыкантов и инструментов, играющих каждый свою партию из совершенно разных произведений. Гремело так, что я даже забыла спросить…
– Как тебя зовут? – он спросил первым.
– Марго.
– Хорхе, –
От волнения, не понимая, куда себя деть, я достала телефон и открыла ленту новостей. Ничего нового: советы, как удержать мужчину, гороскопы, футбол, шоу бизнес…
– Думаю тебе стоит задуматься об отказе от телефона на какое-то время. – Хорхе сказал, увидев свечение моего гаджета.
– Да, наверное, ты прав. – я заблокировала экран телефона.
– Уже доказано, что все эти приложения не просто отнимают ужасно много времени из твоей жизни, а действительно вводят в депрессию.
– Все говорят, но все продолжают пользоваться. – Я улыбнулась. – Как быть, если этим пользуются все? И все ждут от тебя того же, иначе ты будешь странным сумасшедшим, отрезанным от общества.
– Смотри. – Хорхе залез рукой в карман и, достав оттуда телефон, протянул его мне.
Это был самый обычный Nokia с кнопками, старая модель.
– Я не пользуюсь приложениями. Их нельзя установить на этот телефон. Техника должна делать жизнь людей лучше, а не превращать ее в кошмар. Мнение других меня не волнует. Если мне необходима коммуникация с передачей данных по работе, у меня для этого есть ноутбук. Нужно быть честным перед самим собой, и, если ты можешь свои поступки обосновать, никто не назовет тебя сумасшедшим.
Я молча отдала телефон парню и спрятала свой в карман юбки, глядя в окно.
Машина остановилась на автозаправке. Естественно, как я сама не додумалась? «Отличное место разряда люкс», где можно выпить кофе в любое время.
Хорхе достал пистолет для дизельного топлива и вставил в бак.
– У тебя интересная внешность, ты откуда? – спросил он, глядя на меня внимательно, наклонив голову вбок.
– Я из Польши. Уехала несколько лет назад, поступила здесь в университет. Потом предложили работу, и я осталась. Назад домой меня особенно не тянуло. Да и работы в Испании больше.
– Плюс здесь теплее, – он улыбнулся.
– Это тоже – я кивнула в ответ, опираясь на машину.
– У меня где-то были монеты, – парень засунул руку в карман штанов и достал оттуда черный кожаный кошелек. – Подожди минуту, я расплачусь за топливо.
Он быстрым шагом дошел до окошка кассы. Я облокотилась на машину и подняла голову вверх. Почти полная растущая луна висела надо мной тяжелым желтым шаром.
– Какой ты будешь? – Хорхе подошел ко мне, держа монеты в руке, – там стоит автомат.
Мы прошли несколько метров до кофе машины, и Хорхе опустил один евро в монетоприёмник.
Я, как всегда, выбрала латте. Он – черный без молока. Заметив мое пристальное внимание к его стаканчику, отметил: «непереносимость лактозы».
– Не станешь комментировать, что я хорошо говорю по-испански, чтобы не повторяться?
– О нет, ты ужасно говоришь, жуткий акцент. Я только делаю вид, что понимаю, на самом деле отвечаю просто что попало, – засмеялся. – Ты отлично говоришь. Я не сразу даже заметил, что тут что-то не так. – Он задумался. Несколько секунд просто смотрел на меня в упор с легкой улыбкой, такой загадочной, поднимая лишь левый уголок губ.