Невеста авантюриста
Шрифт:
– Сады уже давно заброшены. – Они стояли и с грустью взирали на грубо скошенную траву и кустарники, разросшиеся до бесформенных зарослей. – Боюсь, его светлость не слишком интересовался этой частью поместья.
– Вы понимаете что-нибудь в садоводстве? – спросил Квин и, осторожно взяв ее под локоть, направил к обветшалому летнему домику. – Полагаю, я должен привести все это в порядок, прежде чем продавать поместье, однако, хотя я и могу прочесть вам множество примеров персидской поэзии, воспевающей прекрасные сады, но проку от этого никакого, особенно когда речь идет о северном побережье Норфолка, которое круглый
Он отряхнул от пыли и листьев скамью в летнем домике и жестом предложил ей присесть.
– Садоводство? Нет, едва ли я понимаю что-нибудь в этом. – Лина старалась отогнать от себя картину, которую Квин только что обрисовал; этот образ был слишком близок к тому, каким она видела в своих фантазиях восточный гарем. Интересно, ее он представлял при этом в летящих, полупрозрачных шелках? – Но я могу поговорить с садовником, если вы пожелаете, и узнать, что можно сделать, чтобы это место выглядело более ухоженным. Видите ли, здесь, к сожалению, только один садовник.
– Скажите ему, чтобы он нанял себе помощников, – сказал Квин. Он сел рядом с ней, совершенно не заботясь о своем изысканном фраке, несмотря на то что скамья была покрыта мхом. – Спасибо вам, Селина.
– Да за что же? Нет ничего сложного в том, чтобы поговорить с садовником. Напротив, это может быть даже интересно. Я же вам говорила, я была бы рада быть полезной.
– Я говорю совсем не об этом. – Он наклонился, опершись локтями на колени и сосредоточенно глядя на свои сцепленные ладони. – Спасибо, что так самозабвенно защищали меня там, в церкви. Мне жаль, если мое присутствие заставило вас испытать стыд перед своими друзьями.
– Они мне не друзья, – сказала она, а про себя подумала: «Все мои друзья остались в лондонском борделе, а где мои любимые сестры, я и вовсе не знаю». – Они лишь знакомые, не более того.
– Вам пришлось оставить в прошлом много друзей? – спросил Квин, своим неожиданным вопросом заставив ее буквально подпрыгнуть. Он выпрямился и посмотрел на нее, и во взгляде его был не просто вопрос, а скорее попытка разгадать какую-то тайну.
– Нет, я потеряла лишь несколько близких друзей. Мы жили неподалеку. Ну и своих сестер, конечно.
– Я полагаю, когда у вас будут деньги, вы захотите вернуться к ним? – спросил Квин и протянул руку, чтобы коснуться ее кисти.
Лина заставила себя успокоиться и позволила ему сделать это. Если она начнет сопротивляться, он может подумать, что она поддалась панике, а это, возможно, доставит ему еще большее удовольствие. Однако он лишь перевернул руку и стал рассматривать ее ладонь.
«Немного флирта, – подсказывал внутренний голос. – Будь уверена в себе и легкомысленна. Не позволяй ему почувствовать твое беспокойство или заметить, какое действие он оказывает на тебя. Если ему нравится охотиться на девственниц, запутай след».
– Вы так хотите поскорее избавиться от меня, милорд? – спросила она, чуть надув губы.
Он опустил взгляд на ее губы, и Лина, разволновавшись, торопливо облизнула их.
– Нет, что вы, вы совершенно очаровательно дополняете своим обществом жизнь в поместье, – сказал Квин и снова сосредоточился на ее ладони. Он провел пальцем по тонкой линии,
– Вы умеете читать по ладони?
– Меня научила одна прелестная цыганка. – Квин замешкался, но потом раскрыл перед ней свою левую ладонь. – Видите этот разрыв в линии жизни? Уверен, она сказала бы, что это тот самый разрыв, который она оправдала, ударив меня ножом в спину и оставив умирать.
– И что же случилось? – Пальцы Лины невольно сомкнулись, пылко сжав руку Квина.
– Грегор, как всегда, появился вовремя. Мы были тогда в Константинополе, и он на несколько дней отправился по торговым делам, оставив меня с моей новой возлюбленной. Он примчался обратно, ворвался внутрь и обнаружил меня, истекающего кровью на великолепном восточном шерстяном ковре. Он остановил кровотечение и отправился за нею, чтобы вернуть мое золото.
– А что стало с цыганкой? Что он с ней сделал?
– Об этом я его не спрашивал, – сказал Квин. – Этот случай научил меня никогда не доверять женщине, даже если она раздета.
– И где же она прятала нож? – спросила Лина, твердо решив не показывать своего изумления, каков бы ни был ответ.
– В своих волосах, – с грустью улыбнулся Квин. – Вот, например, вы могли бы спрятать в своей шляпке пару дуэльных пистолетов.
– Быть может, я так и сделала. – Она замолчала, заполнив мгновение тишины многозначительной недосказанностью. – Но у меня нет ни малейшего намерения демонстрировать их вам, Квин.
Его имя нечаянно сорвалось с языка, и она в тот же миг прикусила губу, словно стараясь поймать его, но было слишком поздно.
– У вас немало тайн, Селина, – заметил он.
– Уверена, не больше, чем у вашей цыганки, милорд. Однако они не столь смертоносны. – «Впрочем, я убила человека, – подумала она про себя. – Хотя орудием убийства была его собственная неумеренная похоть». – Так вы прочтете мою судьбу? Потому что в противном случае мне придется попросить вас отпустить мою руку, чтобы я могла пойти и выяснить, накрыт ли стол к обеду. – Она была довольна тем, как непринужденно ей удавалось говорить, и той озорной ноткой, что слышалась в ее голосе.
– Что ж, позвольте взглянуть. – Он приподнял ее ладонь, чтобы изучить подробнее, и, невольно склонившись, они вдруг оказались ближе друг к другу. – Очень сильная, уверенная линия жизни. Вот здесь. – Он коснулся определенной точки и нахмурился. – Возможно, какой-то рискованный момент в вашей жизни. – Его голос зазвучал более озадаченно. – Я думаю, это произойдет довольно скоро. Вы должны быть осторожны, если, конечно, верите в подобные вещи. Линия головы, разума прямая – вы честны и умны, но, быть может, слишком подвержены влиянию собственных чувств. Ах, ну конечно! Видите свою линию сердца? – Он прочертил линию чуть ниже пальцев. – Вы впечатлительны и способны любить – именно эти черты порой берут верх над холодным рассудком. Но вместе с тем, – он провел пальцем по возвышению у основания большого пальца, – ваш холм Венеры… могу сказать, что вы еще и страстная натура.