Невеста авантюриста
Шрифт:
Итак, он собирался уехать из страны уже через три месяца после свадьбы. Ей предстоял медовый месяц сроком в три месяца, и к тому же в компании мемуаров старого Саймона, а затем она снова останется одна.
– И как долго ты пробудешь в Константинополе? – спросила Лина, стараясь, чтобы голос ее звучал оживленно и заинтересованно. Ей и действительно было интересно, вот только… «Жены морских путешественников должны уметь ждать и терпеть расставания, – сказала она себе. – А он именно таков. Не старайся переделать и ограничить его. Помни о диком волке и комнатной собачке».
– А как долго ты бы хотела? –
Лина озадаченно посмотрела на него. Конечно же ей хотелось, чтобы он пробыл там ни минутой дольше, чем должен. Но затем она вдруг поняла, о чем именно он спрашивал.
– Значит, я тоже могу поехать?
– А ты подумала, что я оставлю тебя? Ты подумала, что я могу оставить тебя? – Теперь была его очередь изумленно взирать на нее. – Селина, я люблю тебя. Это значит, что я хочу делить с тобой все, всю свою жизнь. И ты сама должна говорить мне, куда ты хочешь поехать и что делать. Да, в Константинополе меня ждут дела, но после весь мир принадлежит только нам. Ты хочешь увидеть крокодилов и легендарные пирамиды? Пересечь пустыню на верблюде или купить в Самарканде тончайшие восточные шелка? Совершить тур по всей Европе или отправиться в Америку через моря и океаны?
– Хочу побывать всюду, – вздохнув с облегчением и радостно рассмеявшись, сказала она. – Но только с тобой. – И вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. – А как же Грегор?
– А Грегор найдет своего верблюда, – сказал Квин и, в порыве нежности заключив Селину в объятия, припал к ее губам и целовал, целовал, пока ее милая новая шляпка не упала на землю.
Глава 23
1 июня 1815 года
Из коридора снаружи доносился несмолкающий шепот. Лина улыбалась, шепот, разговоры, смех и бесконечный шорох торопливых шагов не затихал сегодня все утро. Самые последние приготовления в день свадьбы никогда не обходятся без шума и суеты, но сегодня в них участвовали еще и три очаровательные обитательницы одного из самых роскошных борделей площади Сент-Джеймс, празднично одетые и изображавшие молодых леди из высшего света, которые превращали традиционную предпраздничную суету в полнейший хаос. Лина хотела, чтобы ее лучшие подруги и тетушка присутствовали в церкви и на свадебном завтраке. Квин был согласен. Однако все четверо отказались. Они готовы были быть с Линой до церемонии и после, на ступенях церкви, чтобы радоваться за нее, поддерживать и бросать в воздух рис, но затем они должны были исчезнуть.
– Половина гостей мужского пола непременно узнают нас, – объяснила тетушка Клара, и в конце концов Лине пришлось с ней согласиться – было бы ужасно и непоправимо, если бы какая-нибудь гостья обнаружила своего супруга бегающим за Кэтти по пустующей спальне.
Естественно, то, что юная леди, которая находилась в центре скандала с сапфиром Толхерста, теперь была невестой лорда Дрейкотта, породило немало толков и сплетен. Мистер Реджинальд Толхерст был так глубоко потрясен, обнаружив, что ошибочно обвинил ни в чем не повинного человека, что вынужден был отправиться в длительное морское путешествие, чтобы привести в порядок свои мысли, как поговаривали в определенных кругах. Это было невероятно, но тот факт, что мистер Джордж
Говорили, будто мисс Шелли заботливо возвращала сэру Хамфри его трость, которую он выронил на улице, когда торопился домой, предчувствуя первые симптомы сердечного приступа, который впоследствии и погубил его. А перстень со знаменитым сапфиром упал и закатился за кресло. Так по строжайшему секрету рассказывали своим друзьям особенно хорошо осведомленные господа. Довольно неловкая ситуация, особенно после того, какая невероятная шумиха была поднята вокруг этого дела.
– Если вы чуть наклоните голову, мэм, то я смогу застегнуть ожерелье, – сказала Пруденс.
Бриллианты ласкали ее кожу, а когда Лина подняла глаза, они буквально ослепили ее своим сияющим блеском. Квин, казалось, с наслаждением осыпал ее драгоценностями. Серьги, ожерелье, шпильки в ее прическе, диадема, которая удерживала фату, великолепное кольцо с бриллиантом на пальце. Она искренне протестовала и уверяла его, что украшения невесты должны быть гораздо более скромными, к примеру, жемчужными, но он столь же решительно не соглашался с нею – его невеста должна сиять во всем блеске своей красоты в роскошном обрамлении.
В противоположность драгоценностям, платье представляло собой саму простоту и скромность – корсаж и нижняя юбка из белого шелкового атласа и верхняя юбка из легкой газовой ткани, пронизанной тонкой золотой нитью. Кружевная фата была такой ажурной и драгоценной, что Лина и сама не смела прикоснуться к ней, после того как Грегор сказал ей, что это ручная работа фламандских мастериц семнадцатого века.
Шепот снаружи становился все громче. Лина с улыбкой предположила про себя, что там наверняка готовится какой-то сюрприз. Дверь открылась, и, взглянув в зеркало, она увидела в его отражении двух незнакомых элегантных молодых дам, одетых в весьма изысканные наряды.
Лина поднялась и повернулась к ним:
– Прошу прощения, вы, должно быть, ошиблись комнатой…
Женщины улыбнулись ей, и сердце Селины вдруг замерло, и в ту же минуту они бросились навстречу друг другу, вскинув руки, и она оказалась в теплых родных объятиях.
– Мег, Белла! Вы нашли меня. Господи, вы нашли меня!
Прошло целых десять минут, прежде чем они перестали рыдать, причитать и говорить все трое одновременно. Наконец все они отошли на шаг назад и с любовью смотрели друг на друга. В этот миг Лина думала о том, что, кажется, слишком счастлива, чтобы пережить это.
– Но как? Как вы нашли меня?
– Учитывая, что именем мисс Селины Шелли пестрят все газеты? – сказала Мег. – Все мы были приглашены к семейству Лейк на праздник. Мы увидели газеты, как только вернулись в Пенрит из маленького домика, который снимали некоторое время, и, слава богу, прочли там весть о том, что с тебя сняты все обвинения.
– Мы написали лорду Дрейкотту. – Белла перехватила повествование. – Господи, ну разве он не прекрасен? И мы договорились, что прибудем к свадьбе и сделаем тебе сюрприз. Внизу ждут дети с нашими мужьями, но сейчас уже нет времени на то, чтобы встретиться с ними. Нам пора немедленно прекратить плакать и спрятать все следы слез, иначе мы не успеем в срок доставить тебя в церковь.