Невеста бальзаковского возраста
Шрифт:
– Ой, мы вчера с Богданом так зажигали, – шептала в телефон Женя, косясь на маявшуюся в приемной Настасью. – А потом ко мне поехали. Лялька, он та-а-акой крутой! Вот это мужчина.
Настя оцепенела, побагровела и начала с преувеличенным вниманием перечитывать принесенные на подпись начальнику бумаги. Для нее каждый поход к Богдану был праздником. Поэтому она всякий раз старательно прихорашивалась, втягивала живот, выпячивала грудь и шла как на свидание. Так велела Даша, регулярно цитировавшая сказку про лягушку, которая взбила молоко лапками и выбралась из кувшина. Настя и без
– Короче, он мне сделал предложение, – торжественно закончила выступление в телефон Женя и недовольно посмотрела на Настю, словно впервые ее увидев. – Анастасия, что вы тут сидите? Я же сказала, шеф занят, у него переговоры. Оставьте бумажки мне, я передам.
– Я сама. Потом. Зайду, – с трудом выдавила Настя, тяжело поднявшись и ощущая тошноту. Вот оно как. Он предложения делает оптом, оказывается. Вот молодец. И судя по этому факту, жениться он ни на ком вообще не собирается. Так, развлекается мужик. Ведь женщина, собравшаяся замуж, становится более уступчивой и покладистой – ни тебе скандалов, ни завышенных требований. Сидит такая голубка, глазками хлопает, тихую и скромную из себя строит, чтобы потом уж развернуться на полную.
Настя несла кошмарную новость осторожно, словно боясь расплескать. В голове роились мысли, одна мучительней другой: начать его презирать, рассказать все Лизе, отчаяться, бороться, вернуть Толика, плюнуть на мужиков вообще, разузнать у Жени подробности? Что, что предпринять?..
– Настюша, ты чего такая озадаченная? – налетел на нее Алексей Няндомский из коммерческого отдела. Алексей был высок, плечист, кудряв и картинно красив. Даже не картинно, а глянцево. Настя за мужчину его не числила, поскольку Няндомский был слишком хорош для того, чтобы о чем-то таком мечтать, и чрезвычайно молод по сравнению с Настасьей. Да и вообще, у нее же был Богдан, что ей за дело до других?
– Да так, работы много, – попыталась отделаться от него Настя. Ей хотелось быстрее оказаться в тишине кабинета и все обдумать. Уж слишком страшным было то, что она узнала.
– Девушки не должны много работать, особенно красивые, – широко, словно Чеширский кот, ухмыльнулся Алексей.
– Вот им и скажи. – Настя безуспешно попробовала проскользнуть мимо, но не вышло.
– Так вот я и говорю. Поймал красивую девушку в коридоре и объясняю ей, что кроме работы есть масса других приятных вещей, – неожиданно смело заявил Няндомский, честными голубыми глазами уставившись на Настю.
– Я учту, – ошалело пробормотала она, неуверенно выдергивая руку, которую он довольно крепко сжал.
– Пошли в кино сегодня. Только не вздумай отказываться, я страшно расстроюсь, – улыбнулся нежданный ухажер. – Договорились?
– О чем? – всполошилась Настя, которая ожидала всего, чего угодно, только не этого. Они вроде были просто коллегами, друзьями, так – перекидывались иногда шуточками в кафе, и тут вдруг нате вам!
– Настя, ты что, боишься пойти со мной в кино? – Алексей не собирался играть в дипломатию и решил сразу уточнить все неясные моменты. – Или у тебя кто-то есть? Так я ведь просто предлагаю приятно
Настя, для которой вопрос выдачи судьбой шансов был болезненным и актуальным, тут же пугливо кивнула, еще не совсем осознав, на что именно соглашается.
И убежала. Потому что продолжать разговор со странно блестевшими глазами и хватавшим ее за руки Алексеем не было никаких моральных сил. Тем более что голова была занята совсем другим.
В кабинете на ее столе лежал громадный букет роз.
– Гос-с-с-споди, – прошептала совершенно дезориентированная Настя. – Зачем он цветы-то!
– Кто он? – тут же с любопытством поинтересовалась Валентина, делившая с переводчицей небольшую, но уютную комнату. – У тебя появился воздыхатель?
– Да ну, – отмахнулась Настя, подумав, что скорее пропал, нежели появился. Потому что помыслить «воздыхателем» Няндомского никак не получалось. А вот Богдан…
– Нет, ты не отмалчивайся, – хихикнула Валя. – Я же вижу, ты решила, что цветы от кого-то. От кого? Я хочу знать!
Вообще заявление было довольно наглым и бестактным, но Настя при подобных проявлениях невоспитанности до сих пор еще смешивалась и не находила что ответить. Хотя и работала над собой. Например, Лизаветин кредит она твердо отказалась выплачивать. И что удивительно, сестра не особо и расстроилась. Почему-то ее собственные финансовые проблемы волновали не больше, чем политическая обстановка в Гондурасе. Наверное, сестра надеялась перевалить все обязанности с Насти на нового мужа. И это она еще не знала, что муж не ее, а общественный. Проще говоря – ничей вообще, и не муж!
– От бывшего мужа, – брякнула Настя первое, что пришло в голову. Этот вариант казался ей самым безобидным. Тем более что на последнее заседание суда Толик так и не пришел, развод состоялся без него. Бывший супруг не звонил, не писал и исчез из ее жизни совсем, оставив в Настасьиной душе ноющее чувство неловкости. Все же получилось как-то не так. Ладно бы он изменил или пил, или отчебучил что-то неприличное. Так ведь нет – просто оказался не тем человеком.
– Не-а, не угадала, – прервала ее размышления Валентина. – Это Богдан наш расстарался.
– Кто? – ахнула Настя, выронив букет, в котором тщетно пыталась найти хоть какой-то намек на письмо или открытку. Она была уверена, что это Алексей так решительно пошел на абордаж. Еще бы понимать – зачем? Молодой, красивый, перспективный, вообще не ее поля ягода – и вдруг… Хотя ведь понравилась же она когда-то Славе… Воспоминание о Кофтуне отрезвило ее, и Настя вернулась в действительность.
– Валя, что ты говоришь? При чем тут Богдан? С чего ты взяла? – заволновалась Настасья. А где-то в груди стучало сердце: а-вдруг-а-вдруг-а-вдруг…
– Да это он в честь того, что ты месяц у нас работаешь и прошла испытательный срок. Ты что, не в курсе, что у тебя испытательный срок укороченный? Тебе договор еще не давали на подпись? – захлопала накладными ресницами коллега.
– А что, у вас всем по таким случаям цветы дарят? – мучительно краснея, проблеяла Настасья, втайне надеясь, что нет, не всем, и вообще – она исключительная и… А что «и», если он вон Женьке предложение сделал? Казанова фигов!
– Да щас! – фыркнула Валя. – Никому и никогда. Ты вообще в курилке-то бываешь?