Невеста брата

Ройс Мэри

Глядя на то, как он двигается, понимаю, что ему больно и, скорее всего, все дело в его долбаном колене.

Господи, ну вот какое мне дело?

Выдохнув распирающее грудь возмущение, я поворачиваюсь и сама иду в ванную за аптечкой, бросая ему командирским тоном:

– На диван сядь и жди. Не хватало, чтобы ты еще что-нибудь разбил! – последнее я ворчу уже из ванной.

Ему бы по-хорошему в больницу, но, судя по всему, он своим гениальным умом к этому не пришел, а я уговаривать не собираюсь. Но и Макса разбудить не могу.

Если Демид скажет, что это я его лягнула, то этот диалог потянет за собой череду дерьма, которое я предпочла бы держать от Макса подальше.

Возвращаюсь с боксом лекарств и стаканом воды. Нахожу нестероидный противовоспалительный препарат и вручаю Демиду сразу две таблетки.

Он несколько долгих секунд смотрит мне прямо в глаза, сидя в вымученной позе, а потом забирает таблетки и запивает их.

Мой взгляд падает на его горло, которое дергается от движения большого кадыка. Втягиваю носом воздух и отвожу взгляд в сторону.

Проходит минута, прежде чем «барин», соизволив, благодарит меня.

– Спасибо, – произносит он таким тоном, что мне хочется треснуть его по второй ноге.

Забираю пустой стакан и ставлю на тумбочку. Я вроде бы опять собираюсь уйти, но замечаю, что травмированное колено прилично отекло. Черт.

Сдерживаю крик, что он заслужил это, и опускаюсь перед ним на корточки. Уф… не лучшая поза. До боли кусаю себя изнутри за щеку, чтобы не проводить параллель с утренним пиздецом.

Я всего лишь хочу помочь и снять с себя тупое чувство вины за физический ущерб, который нанесла в целях своей же безопасности.

– Что ты делаешь?! – с подозрением сощуривается он, а когда я берусь за его ногу, чтобы осмотреть, этот ненормальный резко скидывает мои руки. И в первую очередь причиняет боль себе, потому что нога непроизвольно дергается.

Я бросаю на него раздраженный взгляд.

– Я хочу осмотреть твое колено! Тупица!

– А я не хочу этого. Иди спать. Возвращайся в постель к своему жениху, иначе я подумаю, что ты выпрашиваешь добавки.

Мои брови взлетают вверх. Жар приливает к щекам и затрудняет дыхание. На этот раз благодаря злости!

– Тебе обязательном быть таким мудаком?

– Нет. Но с тобой хочется быть мудаком.

Я сдавленно выдыхаю – мол, ни хрена себе! – и, поднявшись, упираю руки в бока.

– Послушай. Во-первых, то, что я сделала тебе утром… это, на минуточку, вообще тебе не предназначалось, так что хотя бы поэтому ты не имеешь права быть таким скотом, а во-вторых, – демонстративно загибаю пальцы, – я не знала про твое чертово колено и ты сам нарвался, потому что я просила отпустить по-хорошему. Но ты, кажется, любишь пожестче.

Последнее звучит двусмысленно, но, видимо, только для меня: то, каким озлобленным становится лицо Демида, заставляет меня переживать по другому поводу.

– Значит, братец, уже просветил тебя, – с каким-то презрением бросает он и резко поднимается, но, зашипев от боли, падает обратно.

Упрямый

баран.

Наплевав на его хамство, я снова собираюсь осмотреть колено.

– Вали на хрен, – сдавленно рычит он, растирая место ушиба. Я даже отсюда вижу, что у него воспаление. И достаточно хорошее, судя по отеку.

– Уйду, когда осмотрю, – огрызаюсь в ответ.

– Да, что ты, блядь, привязалась? – Демид поглаживает колено и морщится от дискомфорта, добавляя сдавленным рынком: – Дохрена знаешь, что ли?

Ух… Как же он меня бесит! Поэтому я выпаливаю, не скрывая своего раздражения:

– Я мануальный терапевт, на секундочку. Так что – да, кое-что знаю. – Демид меняется в лице, выглядя немного скептически, но я натягиваю неестественную улыбку и заканчиваю баталии притворно сладким голосом: – А теперь, будь любезен, прекрати вести себя как глупый подросток и дай мне осмотреть твое колено.

Я осторожно сгибаю колено Демида, по крайней мере пытаюсь, но чувствую ограничение подвижности и характерный щелчок, после которого он выдергивает ногу и болезненно стонет.

М-да. Тяжелый случай.

Прочищаю горло и стараюсь не реагировать на его скверный характер.

– Боль вокруг колена или внутри?

– Не знаю, – ворчит он и, сжав челюсть, сам шевелит ногой. – Внутри… или вокруг… сука, – морщится и ударяется затылком о спинку дивана, проглатывая новый стон.

– Боль резкая или постепенно возрастающая?

– Резкая, – выплевывает Демид, будто вопросы раздражают его больше, чем боль в колене.

– Ясно.

Протяжно вздыхаю и сажусь на пятки. Задумчиво сжимаю губы, постукивая пальцами себя по бедрам и мысленно прикидывая график работы Виталия Ивановича, нашего травматолога-ортопеда.

– Ну и что тебе ясно? – его низкий нетерпеливый голос вырывает меня из раздумий.

Вскидываю брови и развожу руками.

– Сложно что-то сказать без нормального обследования. Но, думаю, у тебя проблема в мениске. На месте ушиба приличная гематома, ее нужно проколоть, чтобы обеспечить отток крови и снизить давление на травмированный участок. Завтра отвезу тебя в нашу клинику. Нужен рентген, МРТ, и посмотрим, что еще скажет специалист. Если что,сразу там все тебе и сделают.

Демид откидывается на спинку дивана, морщится от боли, но при этом бросает небрежно:

– И так пройдет.

Нет, я, черт возьми, будто со стенкой поговорила.

Вскакиваю на ноги, немного… нет, я охренительно злая!

Мне его типа уговаривать нужно?

– Это не шутки, – строго начинаю я. – Хочешь довести до операции или остаться инвалидом?

Его высокомерие преобладает над разумом. И я убеждаюсь в этом, когда он впивается в меня уничтожающим взглядом, раздраженно раздувая ноздри. И это вместо благодарности.

– Не нужно на меня так смотреть.

– А ты не лезь, куда тебя не просят. У меня такое бывает. Пройдет. Завтра куплю мазь.