Невеста Чёрного Змея

Оленева Екатерина Александровна

В центре возвышалась, похожая на концентрированный сгусток мрака, фигура.

Видимо шоу началось задолго до прихода Лейлы – в сторонке аккуратно «отдыхало» несколько трупов.

Вязкий, тягучий голос Эссуса наполнял пространство, незаметно, как яд, отравляя сознание, до тех пор, пока не перестанешь понимать, где верх, где низ; пока не перепутаешь правду с ложью.

– Сегодня мы собрались на очередной Шабаш. Кто, спрашивается, достоин чести напитать его Силой? – по-отечески раскинул он руки в стороны так, словно

собирался обнять всех присутствующих. – Кто является одним из самых сильных, самых умных, самых достойных из нас? Кто, в силу возложенных на него обязанностей, в силу выбранного им самим признания, несёт знания и просветления в умы?

Из дальнего сегмента кольца поднялась маска, неторопливо проследовав к Эссусу, замерла в нескольких шагах от него.

– О, да! Ты безупречен! Ты верен и предан, не так ли? – сочился мёдом голос Эссуса.

Фигура оставалась неподвижной, словно дуб в безветренную погоду.

– Не один из твоих непосредственных воспитанников не обманул моих ожиданий ни разу.

Маска продолжала безмолвствовать.

– И, наконец, ты моя самая изысканная игрушка, мой любимый друг, – прошипел Эссус, добавляя в свой медовый голос яду.

Лейла не понимала подоплеки происходящего, но опыт и интуиция подсказывали, что «жених» отнюдь не благоволит к столь расхваливаемому им перед всеми, предмету. Сердце сжалось от дурных предчувствий. Она уже успела тысячу раз пожалеть, что не осталась в своей неуютной и жуткой, но по сути, безопасной комнате.

– Считаешь, что жизнь не стоит внимания, Нортон?

Фигура снизошла до неопределённого пожатия плечами. Держался незнакомец отстраненно, если не сказать – высокомерно.

– В таком случае ты ведь, конечно же, не будешь против, если все мы немножко развлечёмся за твой счёт? Кто-то из дорогих гостей поможет мне? – повернулся Эссус к окружившим его последователям. Или кем там они для него были?

Змей Нахширон был единственным из всех присутствующих, чьего лица не закрывала маска.

– Господин? – разрезал ночь каркающий, словно вечно простуженный, женский голос, и даже маска не помешала Лейле узнать Медору Лейн.

– Нет. Ты, слишком горяча, моя прелесть. После тебя наш милый друг навряд ли сможет продолжать развлекать нас дальше. Как сам думаешь? – вопросил Эссус совета у будущей жертвы.

– Полагаю, вашу любовницу лучше оставить на десерт, – язвительный голос был на удивление благозвучным.

– Полностью разделяю твоё мнение. Что скажешь на счёт Ирвена?

– Скажу, что он работает слишком топорно.

– Нотт?

– Не испытывает ко мне никаких эмоций.

– А Салливаин?

– Тот и вовсе коновал.

– Хм-м? Почему мне кажется, что это именно то, что нужно?

– То, что нужно?

Маска скрывала выражение лица говорившего, но Лейле мерещилось, что губы незнакомца кривятся в усмешке.

– Удовольствие должно хоть сколько-нибудь

длиться. Этот же дуболом просто вырубит меня. Никакой зрелищности.

– Миссис Майлз? Розалинда, подойди ко мне.

Тонкая, невысокая, хрупкая фигурка, поднялась с колен.

– Хороший выбор, – согласился тот, кого Эссус называл Нортоном.

Розамунда медленно, словно бы нехотя, приблизилась.

– Приятного времяпровождения, дети мои. – царственно кивнул Эссус, отступая, словно давая женщине дорогу.

Лейла не очень хорошо понимала, что должно было произойти дальше. Иначе просто не стала бы на это смотреть, а постаралась уйти как можно скорее и незамеченной.

– Поблагодаришь хозяина, Роза, за оказанную тебе честь? – издевательски протянул Нортон.

– Не фамильярничайте, господин зазнайка, – дёрнул плечом Эссус. – Вы чего-то ждете, миссис Майлз? Какого-то особенного знака? Или приглашения.

Нортон скрестил руки на груди.

Женщина вскинула руку.

Лейла опустила голову. Ей хотелось зажмурить глаза и заткнуть руками уши, но такая поза привлекла бы к ней излишнее внимание.

Остро пахло пылью. И отчего-то – полынью.

– Не стесняйтесь, миссис Майлз, – разрешил Нортон. – Долгие приготовления здесь излишне.

– Malum! – воскликнула Розамунда красивым, нежным, как у канарейки; мягким, точно колокольчик, голосом.

Слишком нежным для посыла проклятия.

Лейла подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Нортон медленно опускается на одно колено.

Женщина–экзекутор отвела палочку в сторону, повернувшись к Эссусу в ожидании дальнейших приказаний.

Эссус, шагнув вперед, сорвал маску с Нортона.

– Подними голову!

Тот подчинился.

Капли пота блестели на его висках, пряди чёрных волос прилипли ко лбу.

Эссус недовольно свёл брови:

– Что это такое, Розамунда?! Это ты называешь пыткой?! Продолжай! И постарайся, чтобы вторая попытка оказалась не такой смехотворной. Не хотелось бы портить себе настроение видом уже твоих мучений.

Миссис Майлз вновь подняла руку. Даже в неровном полумраке было заметно, как она дрожит.

– Malum!

– Розамунда! Ну что же это такое? Бывают моменты, когда никто не ждёт от тебя деликатности, и вот – один из них.

Нортон продолжал стоять на коленях, кусая губы.

– Медора! Иди, помоги своей любимой подружке!

Третья фигура в маске вышла в центр.

Взмах руки и – хлёсткое:

– Malum!

Когда Нортон упал, как подкошенный, ведьма с хохотом отвела палочку в сторону, прервав действие заклятия, дав жертве передышку ровно настолько, чтобы избавить её от потери сознания.

– Malum!

Алый свет, сверкал словно лазерная указка. Нортон царапал руками землю, но по-прежнему с истерзанных зубами в кровь губ не сорвалось ни одного стона, ни единого всхлипа.