Невеста чудовища
Шрифт:
Внешность была не только преимуществом. С тринадцати лет на меня стали обращать внимание мужчины гораздо старше. И единственное, что оберегало от них – репутация семьи и личный водитель.
– Погодите-ка, но ведь он меня ни разу не видел. Вы показывали мои фото?
– Даже этого не понадобилось, – довольно ответила мама. – Он поверил нам на слово.
– Что? – В этот момент я сильно засомневалась в умственных способностях предполагаемого жениха.
– Решил, что это будет для него сюрпризом.
– «Это»?.. Ладно, опустим. Но вы же запросто могли наврать. Приходит Максим Игоревич в ЗАГС, а там горбатая карлица
Мама укоризненно посмотрела на меня.
– Болтушка… Мы дружили с родителями Максима ещё со студенчества, бывали у них. И когда они взяли мальчика из приюта, поддерживали это решение. Это были очень, очень хорошие люди. И сами вырастили хорошего человека.
– С каких это пор, – осторожно начала я и замерла. Сделала паузу, раздумывая, но всё-таки закончила мысль: – С каких это пор убийца может считаться хорошим человеком?
– Чушь собачья! – взорвался отец.
Он вскочил с кресла и принялся нервно вышагивать из стороны в сторону.
– Это всё происки журналюг! – Он ткнул пальцем в мою сторону. – Поняла? Заказуха! Его просто пытались утопить, а мы знаем, как легко это делается… Всего-то находишь писаку посговорчивее, и дело в шляпе…
– Серёж, у тебя давление, – мама постучала по спинке кресла, привлекая внимание. – Успокойся, ради Бога. Она просто не в курсе, что ты взъелся на ребёнка? Никакого дела заведено не было, доказательств тоже никто не предоставил. Одни голословные нападки, да туманные намёки. Дочь, ты пойми – таких людей, как Максим, очень легко оболгать, обвинить в чём-то. Он всегда на виду. Да и жизнь у него была, мягко говоря, не сахар, натерпелся с самого рождения. И при этом всё равно не оскотинился. Много и сильно страдавшие люди сами порой становятся… жестоки. А он – нет.
Интересно, что она говорит про меня, когда меня нет рядом? Есть ли в её словах хотя бы десятая доля этой нежности?
– Откуда вам знать, какой он? – буркнула я под нос, но мама услышала. – Как это проверить?
– Как проверить? Просто поверить, – ответила она и легонько щёлкнула меня по носу. Её настроение улучшалось на глазах. – Ну что, мы с тобой договорились?
– Есть один кро-о-охотный нюанс.
Не такой уж и крохотный, если подумать. Не меньше 180-ти сантиметров. Нюанс звали Ильёй, мы встречались уже несколько месяцев и не планировали расставаться.
Услышав про него, мама закатила глаза.
– Никогда он мне не нравился, этот Илья твой. Какой-то несерьёзный, одни тусовки на уме. Такие парни как приходят, так и уходят, только время на них зря тратишь и молодость. Дочь, ну ты сама подумай, какое с ним будущее?
– Мне надо подумать, – сухо ответила я, оставляя последнее слово за собой.
Когда я закрыла дверь комнаты, из меня словно вынули тот стержень, что поддерживал меня всё утро. Я сползла по стене вниз, не чувствуя совершенно ничего. Внутри разверзлась пустота, которая лезла в голову и выпихивала из неё все мысли. Было понятно, что родители даже на секунду не допускают, что я могу отказаться. И сколько бы они ни толковали о заботе и любви ко мне, моё мнение они учитывать не собираются. Потому что «мы лучше знаем, что тебе нужно» – и всё тут. Откуда им знать, если они – не я?
Было во всём этом что-то паскудное и противное. У меня есть парень, который меня любят. А меня выдают замуж за нелюбимого… Нет! Даже не выдают. Надо называть всё
Кстати, об этом. Я достала телефон, набрала в поисковике «Максим Дубовский» и стала листать фото. Снимки с пресс-конференций и встреч перемежались фотосессиями, но на всех Максим выглядел примерно одинаково – суровое, без намёка на улыбку, лицо. Хладнокровный, прямой взгляд, пронизывающий даже через экран. Взгляд убийцы. Он был похож на бритву, на острый клинок, которому всё равно, кого резать. Ледяная сталь, бесчувственная и равнодушная.
И при всём при этом, он был невыносимо, просто демонически, красив. Грубой, лишённой всякой поэзии красотой. Крупные черты лица, выразительные светлые глаза, твёрдый очерк губ. Очень высокий и физически развитый, на фотографиях он сильно выделялся среди рыхлых фигур других бизнесменов. Ему было всего 24 года, но выглядел он старше и значительнее. Язык не поворачивался назвать его «юношей» или «парнем», нет. Это был мужчина.
Я пролистала выдачу вниз, в поисках фотографий с девушками, но не нашла ни одной. Инстаграма у нашего миллиардера тоже не оказалось. Интересно. Может, фиктивная жена нужна ему, потому что… Ну… Потому что в настоящей он не нуждается, скажем так?
Подумав, я решила ознакомиться и с его биографией. Женат он не был. Детство провёл в детском доме. Каким-то образом очень быстро построил зонтичный бренд из сетей гостиниц, клубов, автомоек, пиццерий, ресторанов – а, да чего там только нет! Его деловая хватка поражала. Я всегда восхищалась тем, как вели дела мои родители, как принимали решения и выстраивали стратегии, но он… Дубовский был на голову выше их обоих. И в прямом, и в переносном смысле. Что закономерно отразилось на его состоянии – впервые в рейтинг Forbes Russia он попал через неделю после двадцатилетия.
Незаурядный человек, но… Что-то не давало мне покоя. Ведь новости, которые выдались по запросу его имени, содержали в себе порядочно черноты. Везде – на уровне слухов. Каких-то комментариев, формулировок вида «начата проверка». Ничего определённого, однако, заставляет задуматься.
Вдобавок, я не была тепличным цветочком. Прекрасно понимала, что настолько большие деньги в России липнут только к грязным рукам. Как парнишка без особых связей, без наследства и покровителей сумел с разгона влететь в бизнес? Куда загадочно исчезали все его конкуренты?
Вопросов было больше, чем ответов. Вздохнув, я свернула браузер и случайно перешла в галерею со своими снимками. С последнего фото во все 64 зуба счастливо улыбались мы с Ильёй, сидящие в гамаке под тенью раскидистого дерева. Я хмыкнула – до чего же яркий контраст с тем, что я чувствую сейчас.
Это был по-настоящему счастливый день, солнечный, посреди дождливого лета. Мы наконец-то помирились после серьёзной ссоры и выбрались вдвоём за город. На фото глаза Ильи казались карими, но я знала, что на самом деле они тёмно-зелёные, искрящиеся золотистыми бликами. На щеках играли задорные ямочки, брови вздёрнуты, на голове вечный беспорядок – само воплощение непосредственности. Нам никогда не было скучно вдвоём. Иногда было трудно. Даже невыносимо, если он принимался обижаться и не желал меня слушать. Но скучно – ни разу. Такой и должна быть настоящая любовь, я знаю. Пусть ей всего полгода.