Невеста чудовища
Шрифт:
Он с минуту стоял, глядя на нее вертикальными зрачками, потом сглотнул и глухо пробормотал, прикрывая глаза:
– Хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь.
***
Как они вернулись в личные покои Зэйеа, Геста почти не помнила. Принятое решение будто сковало их странным обручем. Оба молчали. Но теперь в этом молчании было слишком много разных чувств и мыслей.
Слова сказаны, и неизбежное начало свой отсчет,словно песчинки в часах посыпались.Оно не остановится, пока все не свершится
Брачная ночь?
Мурашками по коже пробегала тревожность и волны томления, заставляя ее краснеть и задыхаться от смущения. Неловкость.
Похоже, Зэйн чувствовал то же самое, потому что и он молчал. Но на сей раз молчание было не мрачным, отгораживающим, а тягучим, словно темный густой мед. Он словно дышал им, а ее затягивало в этот мед, затягивало...
В личных покоях Зэйна кроме гостиной была еще его спальня, куда он и привел Гесту. Там стояло широкое низкое ложе, застеленное белыми шкурами неизвестных Гесте зверей, небольшой столик, несколько подушек, разбросанных прямо на ковре, устилавшем пол, и...
И больше ничего. Ах да, книги. Много...
А вот дверей здесь не было. Но он опустил и тщательно задернул несколько рядов занавесей. Отгородив тем самым от всего пространства небольшой островок. Все это Зэйн делал медленно, двигаясь плавно, хищно и одновременно грациозно. И снова казался Гесте совершенным и невообразимо прекрасным. Наконец, закончив все приготовления, Зэйн повернулся к ней и сказал глуховатым, прерывающимся голосом:
– Подожди меня, я скоро вернусь.
Ее и так трясло от волнения, а теперь она вдруг испугалась остаться одна.
– Куда ты?
– Я... помоюсь и приду, - проговорил Зэйн, не глядя на нее.
– А можно мне с тобой?
Ей показалось, что от него хлынула волна какого-то животного магнетизма. Зэйн едва заметно подался вперед, глаза зажглись на миг ярко, а потом затлели угольками в глубине. Он не сказал ни слова, просто показал рукой, куда идти.
***
Чего стоило ему себя сдерживать.
Она пожелала, чтобы их брак стал полным и завершенным!
Это было куда труднее, чем когда он сам себе ставил жесткие пределы. Теперь же он просто не знал пределов и потому титаническими усилиями сдерживал себя во всем. Старался не делать резких движений, чтобы не напугать, не отвратить.
А чувствуя на себе ее восхищенные взгляды, еще больше загорался изнутри. В какой-то момент понял, что так его просто разорвет от возбуждения, и если не хочет накинуться на девушку голодным зверем, надо охладиться.
Но она сказала, что хочет вместе с ним.
И тут его накрыло с головой. Не стало мыслей, слов, а стальные тиски, в которых он держал себя, на миг разжались и словно огонь и лед одновременно разлились по телу, даря странные, сладкие ощущения.
Капли, стекающие по тонкому золотистому телу. Зэйн сжал зубы и крепко зажмурился. Подошел к ванне, опустил в нее красный камень с горячей руной, и через секунду от воды пошел пар. А потом, не оборачиваясь, стал расстегивать одежду.
***
Она так и стояла в прострации, зачарованно гладя, как перекатываются мышцы на его спине. Раньше одежда была табу. Раньше все было по другому. Даже когда Зэйн целовал ее, это был предел, непреодолимый рубеж.
А теперь пределов не было. Кроме собственной робости - ничего.
Ванна была большая, в ней можно спокойно уместиться вдвоем, и комната просторная. Но все вдруг стало тесным,апространствосузилось, сжимаясь и подталкивая ее к нему. Ближе.
Он снял кафтан и рубашку, остался голый по пояс и только потом обернулся. Геста не могла отвести глаз. Тело у него было мощным и стройным, и таким же смуглым, как и лицо. Словно солнце навечно оставило свои поцелуи на его коже.
Но сейчас он медленно сделал шаг к ней, потом еще и еще. Пока не подошел вплотную. У Гесты от его близости стала потихоньку кружиться голова. И Страшно. Желанно, томительно...
– Я раздену тебя.
– Да...
Большие, чуть подрагивающие руки стали снимать с нее одежду. Зэйн дышал глубоко и шумно, а ей казалось, что она слышит, как стучит его сердце. Или это стучало так громко ее сердце. А может, у них стучало одно сердце на двоих?
Она не знала, потому что его руки наконец добрались до кожи. Стали гладить, едва касаясь, а потом он опустился на колени у ее ног и... Стал целовать, а руки разносили по телу сладкие молнии и волны дрожи. Глаза закрылись сами.
– Я хочу сам искупать тебя, - услышала как сквозь вату, его глухой, хрипловатый голос.
Подхватил на руки и понес. У самой ванны поставилеена бортик и снял с себя последнюю одежду. Снова взял на руки и вместе с ней вошел в воду.
А дальше Геста уже почти не воспринимала реальности, потому что были прикосновения, от которых кружилась голова, закрывались глаза, а с губ рвались невольные стоны. Его сладко жалящие поцелуи и шепот в ушах.
Он говорил что-то, шептал, его голос как волшебная нить, вел ее.
Геста не слышала, только чувствовала.
***
Да... Пусть говорит еще... Ей бы руки поднять, коснуться его в ответ, но нет сил.
Тяжелым густым медом наполнилось все тело. Не вырваться из сладости его, не выдохнуть блаженный яд из легких, не открыть глаза...
– Я не оставлю в тебе своего семени, - его голос вибрирует. срывается от дрожи.
Она дрожит в ответ.
– Моя?
Кивает. Все и так на пределе, плывет, теснясь радужными пятнами перед глазами. Первые осторожные толчки... А дальше ее просто уносит вихрь.