Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

Довлатова Полина

— Нет, — выпаливаю чуть громче и резче, чем следовало. — Нет, ни один из этих вариантов мне не подходит.

О другой клинике не может быть и речи. В этой работают лучшие специалисты. Я с трудом выбила там для Маши свободное место. Одному богу известно, сколько порогов мне пришлось ради этого оббить, в сколько кабинетов постучаться и сколько писем во всевозможные инстанции накатать.

Оплачивать Машино пребывание в полном объёме у меня нет возможности. Я смогла добиться от государства субсидии, покрывающей половину месячного платежа. Но теперь мне звонят из клиники и сообщают,

что их расценки повысились и даже со всеми дотациями я всё равно должна буду платить на десять тысяч больше.

И вариант с многоместной палатой меня тоже не устраивает. За последние два года я узнала всё о жизни в коммунальной квартире. И могу сказать точно, приятного в этом мало.

Когда-нибудь я обязательно заберу Машу из клиники, но пока что это место по воле судьбы является для неё домом. И я хочу, чтобы там она чувствовала себя комфортно, а не как в общежитии, где у неё даже не будет возможности уединиться.

Сейчас у Маши хорошая просторная палата. Она любит рисовать. Я смогла договориться с врачом, и мне разрешили поставить у неё мольберт с красками. Когда-нибудь, она будет учиться в художественной школе. Я всё для этого сделаю. Но для начала мне нужно поставить её на ноги. И эта клиника — наш единственный шанс.

— Елизавета Алексеевна, у вас в любом случае ещё есть время подумать. До конца месяца осталось две недели, так что…

— Нет, всё в порядке, — резко перебиваю девушку-администратора. — Я смогу платить. Можете поставить у себя в списках галочку, или как вы там отмечаете. В общем пометьте, что Стрельникова остаётся в клинике.

— Вы уверены? — переспрашивает недоверчиво.

— Да, я уверена, — говорю твёрдо, зажмурившись и прикусив нижнюю губу. — Всё в порядке. Деньги будут. Точно, — добавляю с напором.

— Отлично, тогда в конце месяца нужно будет переподписать договор с новой стоимостью и внести оплату.

— Хорошо, без проблем.

Вешаю трубку и, откинув телефон на прилавок, падаю лицом на свои ладони.

Проклятье! Десять тысяч! Даже с моей богатой фантазией я просто не представляю, где мне взять такие бабки!

— Лиз, ты чего, уснула что ли? — вскидываю голову и смотрю на свою напарницу и по совместительству соседку по коммуналке, выходящую из комнаты для персонала. — Ушёл этот бухарь, наконец?

— Ушёл, — бормочу, устало потирая лицо.

Снова тянусь к тряпке и продолжаю оттирать стойку от липких пятен алкоголя.

— Ну и чего тогда раскисла? Сейчас мы с тобой быстро тут всё надраем и почешем домой отсыпаться. А завтра выходной. Ну не сказка ли? Ты чего нос повесила, Стрельникова? — пихает меня локтём в бок. — На тебя вообще не похоже.

— Мне из клиники только что звонили. Они повышают цены, теперь я должна буду платить на десять тысяч больше. Я понятия не имею где мне эти деньги взять, Ева, — с раздражением зашвыриваю тряпку в ведро и падаю на стоящий рядом стул.

Чувствую как в меня постепенно просачивается паника. Кладу ладони на колени и сжимаю их в кулаки, пытаясь таким образом и себя саму удержать в руках, но ничего не выходит. У меня, чёрт возьми, сейчас начнётся самая настоящая истерика!

— Маша не сможет без этой клиники! — выпаливаю, поднимая взгляд

на Еву. — Не сможет, понимаешь! Там лучшие врачи, там… там хорошие условия! Ей там проводят все необходимые процедуры и после последней операции её лечащий врач сказал, что прослеживается положительная динамика. И кучу ещё каких-то непонятных слов, но суть в том, что у моей Машки не всё потеряно! Есть шанс, что она сможет снова ходить! А теперь что? Если я не смогу платить за её лечение, то что тогда с ней будет?!

Обхватываю себя ладонями за плечи и начинаю методично раскачиваться на стуле, как самая настоящая шизофреничка.

Знаю, что истерикой я себе никак не помогаю, но взять себя в руки не получается.

Я не прощу себе, если Машка потеряет место в этой клинике. Ни за что на свете я не могу допустить, чтобы её перевели в обычную районную больничку. Мы с ней это уже проходили. Маша лежала там в палате на пять человек как овощ и к ней за день могли вообще ни разу не подойти.

Если бы я тогда не нашла для неё эту клинику, то эти коновалы её бы угробили в конце концов, я точно знаю. Во всяком случае, заниматься бы с ней там точно никто не стал.

А Маше нужна ежедневная тренировка и процедуры. Без них она на ноги не встанет.

Два года назад, мы попали в аварию. Я, Маша и наши родители. Отец и мама погибли на месте. А Машка, моя младшая сестра, получила перелом позвоночника. Ей тогда было всего четыре года…

И только я отделалась лёгким испугом. Можно назвать это так, потому что ушибы и шрамы на ногах нельзя считать серьёзными травмами.

Сама не понимаю, как такое могло произойти. Можно было бы назвать это везением, но у меня язык не поворачивается…

— Так, Стрельникова, давай успокаивайся и без психов подумаем с тобой, что можно сделать. Истерика ещё никому не помогала решить проблемы, — подруга ободряюще хлопает меня по плечу и облокачивается локтём на стойку.

— Даже не представляю что тут можно придумать. Ну разве что ограбить банк или продать почку, — устало выдыхаю.

Вытаскиваю из комнатки для уборочного инвентаря швабру и начинаю драить пол. Проблемы проблемами, но я хочу поскорее закончить смену и пойти домой.

Помимо должности официантки, мы с Евой на двоих делим ставку уборщицы. Дополнительные деньги никогда лишними не будут. Особенно, когда сторонних дотаций ждать больше неоткуда. Не знаю, что там с семьёй Покровской, она никогда не откровенничала на эту тему. Но она полгода назад въехала в пустующую комнату коммунальной квартиры в которой я живу, и за это время я ни разу не видела, чтобы кто-то её навещал или хотя бы просто звонил, чтобы поинтересоваться как она.

— Не, почка не вариант, — уперевшись локтём в барную стойку, рассуждает подруга. — К тому же они стоят не так дорого, как тебе кажется. На первое время на оплату хватит, а потом что? Вторую почку уже не оттяпаешь. А других парных органов, которые можно было бы продать у тебя нет.

— Поджелудочная? Орган, конечно, не парный, но без неё вроде как можно жить.

— Пф, — закатывается глаза. — Я тебя умоляю. Ты думаешь, на тех дошираках, что ты жрёшь вместо нормальной еды, от твоей поджелудочной что-то ещё осталось?