Невеста для дроу. Поймать феникса
Шрифт:
Майнолин Диирн
Человечка легко поддавалась на провокации. Ее эмоции хорошо восполняли мои силы, однако тело все равно нуждалось в обычной еде.
Основой подземной кухни были грибы со всевозможными вкусами. Я же принадлежал к тем немногим, кто, живя на поверхности, пристрастился к мясу.
Проверив еду на наличие чар и ядов, я ел неспешно, без аппетита, размышляя о том, как вызволить сестру из плена. Вот только хотела ли она этой свободы? Я не видел Яссинейлу много лет и боялся,
Я пытался встретиться с мачехой, чтобы потребовать отпустить сестру: с гибелью короля ее наказание подошло к концу, так же как и мое. Но прислужница королевы заявила, что Ее Величество в трауре и никого не принимает.
Обращаться с этим делом в совет было лишено смысла: главы семейств всецело подчинялись королеве. Более того, раздраженная тем, что я вернулся, Ханбрин могла отыграться на Яссинейле.
Завернувшись в шинт*, я искал сестру в башне королевы, чтобы тайно увести ее, но поиски не увенчались успехом: амулет кровной магии ни разу не дрогнул в моих руках.
(* Шинт – плащ-невидимка из паучьего шелка)
Я побывал повсюду, не удалось проникнуть лишь в покои мачехи.
Тогда я отправился к жрице, запертой в темнице под башней, полагая, что Урда будет рада шансу досадить той, кто приговорил ее к смерти. Но и там была защита, которую я не смог бы взломать без ненужного шума. Пришлось отступить. Не хотелось давать Ханбрин повод для моей казни или нового изгнания.
Окончив ужин, я неспешно отправился в ванную, собираясь проинспектировать работу своей служанки. По моим жилам пробежал огонь от одной мысли о том, чтобы затащить рыжую человечку в воду и сделать своей.
Однако навязчивое желание, которое я испытывал к ней, начинало казаться мне странным.
Прежде я не позволял себе привязанностей, опасаясь, что любая из женщин может быть подослана королевой. Брал девушек из разных борделей, никогда не возвращаясь к одной дважды.
Я всегда выбирал женщин своей расы, а при виде пленных человечек меня охватывала холодная ярость, которая порой пугала меня самого.
Впервые она проявилась в изгнании, где я рос в семействе Алака Сорма.
Четыре его сына устраивали мне всевозможные пакости. Часто старшие подбивали на это младших, которых я не смел тронуть.
Я держался особняком и не отвечал на нападки, полагая, что тогда глава доложит отцу и тот все же отправит меня на плаху.
Именно поэтому купаться на реку я отправился один, встав рано, на самом закате. При появлении детей главы, которые тоже собирались освежиться, я хотел выбраться на берег и уйти.
Я вышел из реки выше по течению и хорошо видел, как первый и второй наследники уже отплыли далеко от берега, третий только вошел в воду, а младший замешкался на суше. Он недавно научился плавать и все еще боялся воды.
Я уже надел штаны, когда услышал крик: младшего наследника волочил по земле волк, схватив зубами за плечо. Зверь бежал в мою сторону. Я был с подветренной стороны, хищник не чуял
Когда зверь попытался вцепиться в меня, я подставил обмотанное курткой предплечье. Свободной рукой я крепко прижал волка к себе, а руку в пасти пропихнул как можно глубже, чтобы нажать на верхнюю челюсть и резко дернуть вверх.
Хруст позвонков положил конец нашей борьбе. Чтобы не допустить слишком глубоких повреждений, я аккуратно опустил труп волка на землю и вынул окровавленное предплечье из пасти.
Позже все удивлялись, как я, будучи двенадцатилетним подростком, сумел сломать шею волку, но никто не ведал, что происходило у меня внутри.
Только я знал, как холодная ярость остужает прочие чувства, замедляет время, отрезает звуки окружающего мира, заставляет поблекнуть его краски.
Убивая, я ощущал внутри тишину, пустоту и покой, но самым страшным было другое. Когда я, убив волка, бросил взгляд на истекающего кровью ребенка, вокруг которого хлопотали братья, то понял, что мог бы легко отнять жизнь любого, даже самого слабого и невинного создания. Без сожалений, уверенный в своем намерении, спокойно глядя жертве в глаза.
Я заработал уважение трех младших наследников и молчаливую ненависть старшего, который винил себя за то, что сам не защитил брата. Глава семейства, чтобы "не пропадал талант", испросил у короля разрешение учить меня воинскому искусству.
Но, несмотря на это, дружеского отношения я не получил ни от кого.
Меня прозвали Квалдараф и стали почтительно сторониться, подсознательно чувствуя: я могу убивать не только волков. Должно быть, именно ощущение опасности заставило Алака Сорма с дозволения отца отослать меня охранять границу...
И вот появляется лишенная дара человечка. Она боится меня до дрожи, но все равно продолжает играть со смертью, дерзить и спорить. Я же вместо того, чтобы ненавидеть шпионку, как прочих людей, желаю ее все сильнее и никак не могу выбросить ее из головы.
Что со мной не так?
Света
Я уже потеряла счет, сколько раз я в изнеможении тащилась по клятой лестнице на самую верхушку башни, но ванну удалось заполнить лишь наполовину. В то же время я удивлялась собственной выносливости: с прежним телом я бы давно упала без сил.
Я с опаской заглянула в ванную: седьмой принц еще не пришел. Может, все-таки успею?
– Хорошо, что еще не явился, обиженка ушастый… – фыркнула я, опустошая ведро.
Неожиданно мне ответил знакомый хрипловатый голос:
– Я сохранил тебе жизнь, а ты возомнила себя бессмертной?
От неожиданности я вскрикнула и отпрянула от Майнолина, чей силуэт соткался из теней в шаге от меня. Я споткнулась о ведро с водой. Нелепо взмахнув руками, попыталась удержать равновесие, но мокрые каменные плиты сыграли со мной злую шутку: я рухнула прямиком в руки принца, крепко вцепившись в его плечи.