Невеста для фейри. Зеркало Оберона
Шрифт:
Злясь на себя, за то, что готова потерять остатки гордости и прямо сейчас отправиться на поиски покоев Оберона, вскочила с постели. Кружево сорочки царапнуло ставшую слишком чувствительной грудь, снова закусила губу, чтобы не застонать.
Накинула халат, затянула потуже пояс и вышла на небольшой балкон, надеясь, что прохлады ночи будет достаточно, чтобы остудить мою страсть.
Сад утопал в лунных лучах, фонтаны искрились холодным серебряным блеском. Крошечные голубые огоньки вилл-о-висп кружились в тени под деревьями. Прохладный воздух напоен сильным ароматом роз. Похоже, кое-кто радуется и цветет во всю силу…
Обняла себя
— Никак не уснете госпожа? — раздалось за спиной.
Вот же зараза! Не сидится Дервиле в своем зеркале! Только свидетелей моего позора мне не хватало! Наверняка у меня сейчас затуманенный взгляд с увеличенными зрачками и все мое вожделение ясно написано на лице!
— Слишком насыщенный день. Оставь меня одну, пожалуйста — хриплым от страсти голосом отозвалась я и зеркальница послушно ушла. Тут мое тело затопило жаром, а перед глазами возник образ Оберона. Словно я заново переживала наш первый и единственный поцелуй.
Очнулась от сладкого голоса, тягучего, как мед и обнаружила, что уже стянула с себя халат:
— Бедная, бедная дева… как тяжко тебе!
Открыла глаза. Недалеко от балкона в лунном свете парил ганконер.
— Зачем ты явился?
— Я услышал твое желание, оно такое сладкое… такое горячее… Знаешь, я мог бы помочь!
— Да неужели? Ты хоть считал, сколькие умерли от твоей "помощи"?
— Отдай мне часть твоего огня Мавоернин — с зовущей улыбкой произнес этот гад, манерно отбрасывая за плечи волосы и протягивая букет светящихся колокольчиков, который вытащил прямо из воздуха.
— А не пошел бы ты… — рявкнула, выхватывая цветы и бросая в лицо наглецу. Спешно подобрала и вернула на законное место халат. Это простое действие заставило меня почувствовать себя более уверенно, словно надела броню.
— О, не спеши прогонять меня сэйбх Мавоернин, со мной ты будешь в полной безопасности…
— Неужели? — ядовито спросила и попятилась, когда ганконер небрежно уселся на балконное ограждение.
— Позволь объяснить, — сладострастный сидхе понизил голос, который ласкал мою кожу, словно чуть шершавая мужская ладонь. Я вздрогнула и потерла плечи, стирая чужое прикосновение — Гламор короля во много раз сильнее моего, а значит, в моих объятиях ты не потеряешь голову. Зато сможешь сполна насладиться любовью и даже… остаться в живых! Проведи всего пару часов со мной и тебе станет легче. Я не нанесу вреда, лишь заберу часть той вкусной страсти, что так мучает тебя и… меня тоже, потому что мне этого мало, я хочу тебя всю и никогда не получу! Один запах твоего волнения дарит мне неописуемое блаженство, я схожу от него с ума, мне нужно больше!
— А ты не нюхай! Могу посоветовать прищепку на нос.
— Не бойся, Мавоернин, как бы мне не хотелось, твою душу забрать не смогу. Власть Оберона над тобой слишком сильна, не мне тягаться с повелителем. Только что ты смотрела мне в глаза, но устояла.
— Так вот, что тебя гнетет! Ах, какой ужас и позор: кто-то, наконец, сумел от тебя отказаться! — ответила, насмешкой маскируя страх — Убирайся, меня не интересует твое предложение.
— Ты так давно в последний раз была с мужчиной, не отпирайся, я знаю, чувствую. Подумай, что дал тебе повелитель? Только один поцелуй. Я же наполню тебя до краев, ты будешь кричать от наслаждения, отдаваясь мне снова и снова… Никто из твоих любовников
— Я слышала про бесплатный сыр, сидхе, и не поведусь на твои уловки.
— А я слышал, ты с ног сбилась, разыскивая вход в поземное святилище королевы.
— Откуда…
— Маленькие проказницы пикси любят доедать за мной. Иногда мы обедаем вместе. Им достается кровь, мне — душа. Они знают все, что происходит во всех уголках Сидхейма. Я могу задать им один вопрос, какой пожелаешь, взамен на… тебя сэйбх, хотя бы на час! — хрипловато выдохнул фейри, подлетая ближе. Волосы ганконера парили и извивались в воздухе, словно под водой. Одна из прядей задела мою щеку. Отшатнулась и только теперь заметила, что живописные золотистые локоны незаметно сплелись в сеть, которая медленно опустилась на меня сверху.
В панике забилась в силках:
— Куда же ты? Лети ко мне, моя сладкая птичка…
— Дервила, помоги! — крикнула, вспомнив, что зеркальница приставлена охранять меня.
— Она не слышит. Зеркало, что висело тут, я снял — улыбнулся блондин и потянулся к моим губам. Рванулась, хотела оттолкнуть ганконера, но с ужасом поняла, что руки и ноги крепко связаны длинными шелковистыми волосами.
Мелькнула мысль: слуга не может быть сильней хозяина. Ганконер мог отрезать меня от зеркальницы, но вряд ли может сделать, чтобы меня не услышал повелитель. Хотела позвать Оберона, но во рту тут же оказался волосяной кляп, а свободные пряди, словно щупальца полезли под одежду:
— Конечно, твое согласие сделало бы процесс еще слаще, но ты так упряма, а я так жажду… можно обойтись и без сделки.
Затыкает рот, значит, боится, что кто-то придет на помощь. Пора разогнать розовый туман, в котором тонет мое сознание и действовать! Метко пнула фейри между ног и не прогадала: на миг этот волосатый осьминог утратил контроль над щупальцами! Ровно настолько, чтобы смогла с отвращением выплюнуть белобрысые космы и закричать:
— Оберон!
ГЛАВА 60
ГЛАВА 60
Два удара сердца длилось отчаяние от мысли, что меня не услышали. Но вдруг ганконер отпустил меня. Сеть из волос расплелась и соскользнула с меня. Сладострастный сидхе со стоном завалился назад и перелетал через ограждение балкона.
Я наблюдала его падение, словно в замедленной съемке. Боль плескалась в зеленых глазах, шелковистые волосы поседели, кожа стремительно побледнела, потом стала голубоватой. От удара о фигурную плитку дорожки, тело с мелодичным звоном разлетелось на мелкие осколки и серебристую ледяную пыль. А та воспарила в звездное небо в виде сгустка тумана.
Я прерывисто выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Из моих губ вылетело облачко пара и я поежилась от холода.
Медленно обернулась. Он стоял в трех шагах позади меня и каждая его черточка, каждый волосок сиял в лунном свете, делая еще совершеннее. Это была красота, перед которой хотелось рухнуть на колени. Она подчиняла, ломала волю, заставляла тонуть в его глазах, забывая о дыхании, и радоваться тому, что тонешь.
— Ваше Величество… — никто не знал, каких сил мне стоило не подойти и не рухнуть на колени, обняв ноги короля, а лишь поклониться.