Шрифт:
Глава 1. И в горе, и в радости? А в любви…
Вхожу в шестой кабинет. За огромным столом сидит мужичок лет пятидесяти.
Мерзкая улыбочка, щербинка между зубов, рыжеватая бородка, прям Тараканище.
— Ну что, куколка, в передрягу попала?
Какая же у него противная интонация, я опешила от такой наглости.
— Меня Милада, отчество, к сожалению, не знаю, к вам отправила, сказала, что нужно документы какие-то подписать.
— И подписать, и отс***ть. Иначе никак, — улыбается гадкой улыбкой. —
Тараканище медленно встает из-за стола.
— Сейчас двери закрою, и нам никто не помешает, — потирает руки и мерзко хихикает. Проходит мимо меня и хватает за локоть.
— Руки! — слышу чей-то третий голос.
Пока мои мозги соображают куда бежать в такой ситуации, замечаю, что лицо Виктора меняется, кажется, даже борода из рыжей становится седой.
— Дмитрий Игоревич, здравствуйте. Милада вот женщину отправила ко мне, помочь нужно.
— А мы теперь документы через отс***ть подписываем? У тебя двадцать минут сдать документы, и чтобы ноги твоей тут не было. Бланки где?
— Дмитрий… — Одного взгляда было достаточно, чтобы Виктор умолк.
Дмитрий Игоревич, директор у которого я была пару минут назад, отталкивает Тараканище от меня.
— Юлия, так, кажется, вас зовут. Подпишите, где покажет этот кретин. А соглашаться ли на все остальное — ваше дело, но за периметром нашей компании. Но я вам настоятельно не рекомендую, — и этот похотливо-испепеляющий взгляд.
***
Уже пару недель я вижу, что отношение ко мне Паши изменилось. Он снова задерживается с работы.
— Ты достала! — его слова как хлесткая пощечина. А что я такого сказала-то? Только про ужин хотела спросить.
— Прости… — шепчет извиняющимся тоном. — Не вовремя ты позвонила. Михалыч орет опять, вот и я сорвался.
— Ужин остывает.
Бросаю трубку, не прощаясь. На меня тоже сегодня, может, Михалыч наорал. Но я же не переношу свою обиду на близких.
Я не понимаю, что происходит. Да, у нас нет пылкой любви, но он всегда приходил домой вовремя, спокойно относился к моим звонкам.
Когда мы только начали жить вместе, мама выдала мне некую памятку хорошей жены. Голова никогда не болит, настроение прекрасное, обед из трех блюд на плите. И самое главное правило, оно было подчеркнуто красной ручкой — не замечать и прощать мелкие мужские проделки. Мать всю жизнь закрывала глаза на роман отца с коллегой Людочкой, или воскресные мужские посиделки, которые плавно перетекали в запой.
Поэтому чтобы не случилось, я всегда жду Пашу домой, разогреваю ужин, выслушиваю, какие козлы работают рядом, и что его никто не ценит.
Сегодня домой Пашка пришел за полночь. Чуть подшофе, подхожу обнять — присутствием посторонней женщины не пахнет.
Мне кажется, что я могу закрыть глаза на все, кроме любовницы. Половая нечистоплотность — это ужасно.
— Я волновалась, вдруг с тобой что-то случилось, — хочу
— Спи иди, что пристала.
— Ты ужинать будешь? Картошку запекла, как ты любишь, мясо в рукаве, салатик.
— Какой к черту салатик! Ты притворяешься дурой?
Когда-то мама мне сказала, что если муж пришел под градусом, смойся с его глаз, или скандала не избежать. И Пашка полностью подтверждает ее слова. Даже после бутылки пива в нем просыпается агрессия, и всегда в мою сторону. Утром он превращается в нашкодившего кота, и с грустными глазами просит прощения.
Я решаю не продолжать скандал, ухожу спать. Пару-тройку месяцев я расстилаю только одну сторону кровати. Пашка спит в зале, говорит, что со мной не удобно, а у него работа тяжелая.
Сначала я расстраивалась, чувствовала себя униженной. Раз даже при Пашке разрыдалась. И тогда мне показалось, что между нами ничего не кончено.
— Юль, ну ты чего, — он крепко прижимает меня к себе. — Работы много, я к вечеру, как лимон. Коть, ну не грусти.
Он идет на кухню, наливает мне большую чашку чая с бергамотом. Чай обязательно должен быть слабо заваренный, залил пакетик кипятком, досчитал до пяти и все, чай готов. По нему я понимаю, насколько Пашка помнит о том, что я люблю.
С кружкой возвращается в комнату. Мы садимся на диван, я пью чай, а Пашка гладит мои волосы.
Помню, когда я была маленькой, к маме часто приходили соседки, на своеобразный девичник. Обсуждали всегда что-то интересное, и меня отправляли погулять. Один раз я подслушала их разговор.
— Мужик должен ходить с полным желудком и пустыми яйцами, иначе ладу в семье не будет, — мама доказывала теть Марине правила счастливой жизни. — Борщи вари, ноги по ночам раздвигай. Все, как жена состоялась!
***
Сегодня, после того, как Пашка ушел на работу, я решила день посвятить изучению себя. Стою перед зеркалом, разглядывала с ног до головы.
Может я сильно постарела, что стала противна мужу? Фигура прежняя, я до сих пор ношу брюки, которые надевала на защиту диплома. Не сильно я изменилась за нашу совместную жизнь.
Может тогда я, наоборот, наскучила ему своим однообразием. Кроме подруги Аленки звонить мне некому.
— Значит, Пашка куда-то, к другой бабе свои яйца носит, — подруга всегда говорит, что думает, и редко задумывается, что я в это время чувствую.
— Вряд ли. Мне кажется, он не способен на предательство, просто время у него тяжелое. На работе его не уважают, штрафуют. Он же лидер в душе, ему свой бизнес нужен.
— Ну так и пусть тебя завоевывает. Оденься соответствующе: бельишко откровенное, чулочки, томный взгляд. И, конечно, будь неприступной, подразни его.
Совет приняла к действию!
На следующий вечер готовлю ужин и посматриваю в окно, вижу, что Пашка идет, бегу переодеваться: черный кружевной комплект, чулки, хотела пояс к ним надеть, но не успеваю. И выхожу так встречать мужа.