Невеста для министра
Шрифт:
«Твоя собака выбрала меня»
Быстрицкий: «Я знал, что у нее хороший вкус»
Ммм, комплимент отвесил?
«Ты сильно вжился в роль, Стасик»
Быстрицкий: «Я сейчас сказал не ради роли. И вообще, я занят, дома поговорим».
Ути-пути, какие мы. «Дома поговорим». Быстро же он привык к моему нахождению в его квартире!
Мне не хочется сильно его баловать, поэтому честно планирую на ужин слопать йогурт и оставить Быстрицкого
А в итоге, когда милый молоденький курьер привозит мне все необходимое, я вдохновляюсь чем-то и делаю творожную запеканку.
Ну люблю я готовить, люблю! Не знаю, но на мой взгляд, нет ничего лучше отличной домашней еды. Свежей, из тех ингредиентов, которые ты сам выбрал, нежирной и подходящей тебе по вкусу. Я начала готовить, когда после родительского дома на первом курсе оказалась в общаге и очень быстро поняла, что на одних макаронах и дребедени быстрого приготовления долго не протяну. А мой удобный приятный график уже после окончания учебы позволил готовить в свое удовольствие.
Да, конечно, товарища первого зама так недолго и разбаловать, глядишь, не захочет меня потом выселять.
Стас приходит почти в семь часов и сразу же проходит на кухню, а Саммер бежит за ним следом, радостно приветствуя явление хозяина.
Вот почему я так смотрю на него? Не понимаю! Меня никогда не сводили с ума мужики в костюме, не было особого трепета, а тут…
– У нас опять пахнет вкусной едой? – спрашивает, озираясь в поисках той смой «вкусной еды».
– И даже не скажешь, что опять срач на всю кухню? Или за еду все мне простишь?
– Этот вариант очень жизненный, – Стас ослабляет узел галстука и смотрит на меня.
– Быстрицкий, нам надо поговорить.
– А уже есть о чем?
– Да. Ты странно вел себя, когда знакомил меня с этим Рамилем.
– И что же странного? – он искренне не понимает. – Ты лучше скажи, где еда?
– Так, зубы мне не заговаривай, ужин в духовке. Зачем ты переигрываешь?
– В каком смысле?
– Твоя ревность явно была лишней. Не надо так вживаться в роль.
– Я даже ничего не делал, – он пожимает плечами и не хочет признаваться в том, что я совершенно точно спалила его тупую ревность.
– Просто не надо аж мрачнеть, когда на меня смотрят другие мужики. Мы же все равно лишь фиктивная пара, и то ненадолго. А вдруг я потом захочу замутить с этим Рамильчиком?
– Нет.
– Что значит нет? А ты кто такой, чтобы решать за меня?
– Я сказал нет. И даже думать об этом забудь.
– Стас, если я твоя фиктивная девушка, это не значит, что ты можешь запрещать мне думать о других мужиках.
– Сейчас могу. И не беси меня такими разговорами!
– Я тебе не твоя подчиненная, не кричи на меня! Работу я доделала и тебе сдала в срок, так что все, ты мне больше не начальник. Ой!
Я взвизгиваю, когда он неожиданно подходит и прижимает к столу, закрыв собой проход. О, этот его грозный взгляд министра по особо важным делам! Представляю, как женская
– Я не твой начальник, ты права. Я твой любимый мужчина. Может, даже жених, хотя предлагаю не гнать так быстро. Так что вот эти свои капризы засунь поглубже и даже не пытайся устраивать мне истерики на ровном месте.
– Ты ведь знаешь, что ты не прав, – спокойно отвечаю вместо того, чтобы продолжить крики. – Знаешь и прекрасно понимаешь, что я могу делать, что хочу.
– Можешь свалить отсюда. Тогда да, делай, что хочешь. А пока играем по правилам.
Решив обескуражить Стаса окончательно, я хватаю его за галстук и притягиваю к себе, насколько могу.
– Обожаю нарушать правила.
– Пару-тройку нарушений, и ты получишь по жопе, предупреждаю.
– Не надо строить из себя властного босса.
Он переводит взгляд на мою руку, в которой я все еще держу его галстук. Ну да, со стороны сложно сказать, что мне не нравится «властный босс».
– Ты совершенно не знаешь меня, Алена, и делаешь какие-то странные выводы.
– Может, познакомимся? Раз ты мой парень, – отпускаю его и поджимаю губы.
– Познакомимся. Не волнуйся.
Он уходит с кухни, переодевается и забирает собаку на прогулку.
Бред какой-то. Почему он ведет себя так, как будто имеет право указывать мне и что-то за меня решать? Почему он считает, что ревновать меня к мужику, которого я впервые в жизни вижу, – это в порядке вещей?
Да пошел он. Пусть в своей голове разберется.
Достаю запеканку и отрезаю себе большой кусок, завариваю чай, ухожу в свою комнату и закрываю дверь. И врубаю музыку на полную громкость.
Когда Стас возвращается, я подпеваю очередной песне, и делаю это не себе под нос, а весьма громко. Слышу стук в дверь. Ну что, сейчас дядя министер будет меня наказывать?
Замолкаю, но громкость музыки не сбавляю, и иду открывать дверь.
– Ален, я после работы, голова болит, сделай потише.
– То есть ты уже и музыку слушать мне запрещаешь?
– Алена! Я не запрещаю! Я прошу тебя, сделай тише. Пожалуйста, – офигеваю, когда он даже волшебное слово добавляет.
– Хорошо, – безэмоционально отвечаю и дергаю дверь на себя, но Быстрицкий своей рукой ставит блок и не дает мне сделать этого.
– Послушай, Давыдова, хватит делать из меня изверга! Такое чувство, будто я насильно тебе заставил. Не нравится что-то, катись на все четыре стороны, не будешь каждый день видеть мою рожу, раз она тебя так бесит! Как понадобишься, позову. В чем проблема?
– Будь помягче, и люди к тебе потянутся, – фыркнув, опять пытаюсь закрыть дверь, и тогда уже Стас, психанув, легко отодвигает меня и заходит в комнату, вырубает музыку на ноуте и разворачивается, нависая грозной скалой.
– Окей. Давай договоримся. Ты не указываешь мне, я – тебе, делай, что хочешь, только не испытывай мое терпение. И пока ты живешь в моем доме, никаких других мужиков мы не обсуждаем. И если мне не нравится, как на тебя кто-то смотрит, это мое дело, понятно? Бить морды никому не буду, не волнуйся.